За Родину! За Сталина!. Владимир Бушин
часто говорит, например, об отсутствии у своего героя «прогностической способности», «провидческого таланта» и «пророческого дара». Что ж, может быть. Нельзя, однако, не вспомнить хотя бы о том, что в известной речи 3 июля 1941 года герой книги сказал: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». И что же? Через четыре года все сбылось. Как видим, тут «прогностической способности» вполне хватило. А дело-то было не пустячное. Но сам коммунист Волкогонов четыре года назад уж наверняка не мог спрогнозировать, что с 1989 года у него одна за другой выйдут вполне троцкистские книги о Сталине, Троцком и Ленине. Выходит, соответствующего дара нет как раз у него.
Читаем и такое, например: «Верховный любил «блеснуть» знанием», то есть пустить пыль в глаза. Доказательств этого в книге, к сожалению, нет. А вот попытки самого автора «блеснуть» едва ли не на каждой странице. Заявляет, допустим: «И. А. Бунин был первым русским, который удостоен Нобелевской премии». Господи, да еще за 25 и даже за 30 лет до Бунина кое-кто из русских получил эту премию. А один русак по имени Лев Толстой дважды решительно пресекал попытки причислить его к лику нобелиатов. Он выше ставил премию имени Островского, полученную за пьесу «Власть тьмы», да медаль, которой в молодости был награжден за оборону Севастополя. Ну зачем, спрашивается, в книгу о Сталине тащить Бунина с его премией? Разве не для того, чтобы блеснуть? Другое дело, если бы, например, в соответствующем месте были приведены строки из письма Бунина, написанного в дни Тегеранской конференции 1943 года: «Нет, вы подумайте, до чего дошло – Сталин летит в Персию, а я дрожу, чтобы с ним, не дай бог, чего в дороге не случилось».
Или вот уж чисто военно-исторический пассаж. Приводится текст донесения Сталину из Берлина о первых днях германской агрессии против Польши: «Гитлер выехал на Восточный фронт. Он пересек бывшую границу Польского коридора и остановился в Кульме». При звуке знакомого названия у автора тотчас начинается приступ патриотической декламации: «О, Кульм, Кульм!.. В 1813 году генерал Барклай де Толли разгромил французского генерала Д. Вандама под Кульмом». Действительно, разгромил фельдмаршал Барклай генерала Вандама. Но это произошло не там, где через сто лет по Версальскому договору проложили Польский коридор, не к востоку от Берлина, а к югу – в Чехии (Богемии), недалеко от Теплице, под тем Кульмом, который теперь называют Хлумец… Словом, заблудился наш большой ученый между двух маленьких городков, стоящих друг от друга за многие сотни верст, да и в разных странах.
И вот такого декламатора, заблудившегося в двух Кульмах, президент России берет себе в советники по военным вопросам, поручает ему возглавить реорганизацию армии. На наше счастье, Волкогонов не знает, что в Германии есть еще один Кульм – гора. А то не избежать бы нам услышать новую декламацию.
Далее автор поносит Сталина за то, что он в начале войны приводил в речах заниженные сведения о наших потерях, поскольку, дескать, «не был ни тонким психологом, ни трезвым политиком». Да, преуменьшал потери. Но,