От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918. Э. В. Экк
ним. Очень меня уговаривали принять кавалерийский полк, да и меня самого тянуло на это; пробыв же свыше пяти лет начальником штаба кавалерийской дивизии, я приобрел и положенный ценз. Но меня удержало недостаточное знание техники кавалерийского дела, езды, одиночного обучения кавалериста, без которых кавалерийский полк никогда не выдержит требуемой с него работы без надрыва конского состава, и решил вернуться в пехоту.
Как часто приходилось слышать, что заботы по хозяйству отнимают массу времени у командира полка и мешают ему всецело отдаваться строевому обучению, что командира полка нужно совершенно освободить от хозяйственных забот.
Думаю, что тут кроется большое недоразумение, и ни один настоящий командир полка не оставит хозяйство без внимания, так как умение хорошо обставить солдата и дать ему хорошую пищу является лучшим залогом внутреннего порядка в полку, бодрого его настроения даже при самых высоких требованиях. Замечающееся же столь часто пристрастие некоторых командиров ко всем деталям хозяйства, причем они не ограничиваются одним руководством, а сами входят во все детали, объясняется тем, что командиры полков и начальники дивизий, прежде всего, представляют к производству в полковники и затем аттестовывают на полк именно помощников командира полка по хозяйственной части. Да и много легче добиться хороших результатов в хозяйстве, чем основательно обучить и воспитать полк.
Офицеры Генерального штаба в отношении получения полков стояли в очень невыгодной линии. Так, мы оба, покойный С. К. Гершельман[77] и я, получили полки одновременно, оба вне очереди, состоя уже 11 лет в чине полковника. Такое положение было явно невыгодно и для кандидатов, и в интересах службы, так как невольно побуждало многих офицеров Генерального штаба смотреть на командование полком лишь как на промежуточную инстанцию для производства в генералы.
Все почти трехлетнее командование в целом, каждая подробность до самых мелочей живы в моей памяти, как будто это все только что происходило, тянет все написать, но есть к этому одно препятствие – невозможность выделить самого себя. Если до сих пор я мог писать обо всем, как будто я был лишь очевидцем написанного, с полком так поступить нельзя и придется говорить о самом себе. Если же выделить себя, то получится не то, что было. Могилевский полк – мое родное детище, и раз уж решил, опишу все как было.
Еще в Варшаве, представившись командиру пятого корпуса генерал-лейтенанту Тутолмину, я спросил, не будет ли каких особых указаний и получил в ответ:
– Каким хотите способом, но сделайте так, чтобы полковник К. подал в отставку.
Это меня очень удивило, ибо полковник К. за болезнью командира полка полковника Бредова командовал полком в течение полутора года.
Когда же я в Радоме представился начальнику дивизии, генерал-лейтенант Шелковников указал мне:
– Вам необходимо удалить из полка штабс-капитана Б., отличающегося своей невоздержанностью к вину.
В обоих указанных случаях я просил разрешения
Гершельман Сергей Константинович (1854–1910) – русский генерал. В 1903 г. генерал-лейтенант, начальник штаба Сибирского военного округа, участвовал в Русско-японской войне. С 1906 г. – командующий войсками Московского военного округа, московский генерал-губернатор. С 1909 г. – командующий войсками Виленского военного округа.