Метель, или Барыня-попаданка. В перепутье дорог. Наталья Добровольская
на чердаке, когда прибирали дом, вместе с портретами бабушки, отца и матери. Видимо, прошлый хозяин дома велел снять да выбросить, а слуги ослушались, просто спрятали с глаз подальше, да потом и позабыли. Дедушка в старинной одежде, в парике, важный, но она (или память Барыни) ведь помнит, какой он бывал и добрый, и веселый.
Наталья гладит портрет рукой и говорит шепотом:
– Вы уж простите, Георгий Иванович, что я тут от вашего имени разных сказок насочиняла, просто так нужно было, напрямую ведь не скажешь! – И она вдруг видит, что дед подмигивает с портрета! Женщина моргает – наваждение исчезло, но ведь это было! Или все причудилось от усталости? Но в одном она теперь уверена – дедушка не сердится, а наоборот, очень рад, что и дом ожил, и гости в нем были интересные, и ученики появились толковые, и все хорошо складывается! И на этой радостной ноте мы все отправляемся СПАТЬ! Все остальное – ЗАВТРА!
Наш «вист по-медицински» имеет интересное продолжение. Через несколько дней после приема Егор Фомич Цекерт прислал письмо, в котором еще раз поблагодарил за замечательный и полезный подарок – стетоскоп. Он написал, что все гусары сначала с небольшими опасениями, а потом с огромным интересом не только разрешали ему выслушивать свое дыхание и сердцебиение, но и просили трубочку, чтобы самим проделать эту нехитрую процедуру – как дети, право! Он заказал полковому столяру изготовить еще несколько таких стетоскопов, чтобы затем показать их своим коллегам, и спрашивал на то разрешения.
Написал он и о судьбе статьи своего друга и коллеги Гибенталя о лечении переломов с помощью гипсовой повязки – ее к печати не допустили. Рапорт о его открытии кочевал по петербургским инстанциям, и в конце концов попал к светилу столичной медицины хирургу И. Ф. Бушу, который вынес вердикт: «Сие было бы хорошо для простых переломов, где еще нет опухоли, но в сложных и сопряженных он пользы иметь не может». Частично он прав, действительно, в случае сложных переломов гипс не поможет, но, тем не менее, в легких случаях он выручал всегда. Мнение знаменитости никто оспаривать не стал, и в итоге изобретение Гибенталя положили под сукно. Так что нет пророка в своем отечестве.
В ответном письме Наталья, конечно же, дает свое разрешение на широчайший показ и пропаганду стетоскопа. Также просила Цекерта использовать все свои связи, чтобы помочь довести статью до печати.
Вскоре она получила еще одно письмо от полкового лекаря, в котором он сообщил, что, помогая молодому коллеге, он переправил его статью ординарному профессору патологии и терапии Московского университета Матвею Ивановичу Мудрову и президенту Военно-медицинской академии в Петербурге Якову Васильевичу Виллие, с которым он когда-то был знаком лично. И вот теперь он радостно сообщал, что гипсовые повязки рекомендуют для лечения переломов. «Отлично! – подумала Наталья. – Значит нам удалось изменить историю, и уже в Отечественную войну 1812 года лекари смогут лечить переломы при помощи гипсовых повязок». Еще один выигрыш от приема и партии «виста по-медицински»!