Товарищ Халков. Виталий Останин
ворвались в дом с ней что-то сделали!..
Вошел в комнату, включил свет. Женщина съежилась на диване в комочек и бросила на меня взгляд, полный страха. На меня?
– Мам, это я, Витя. Мам, ты чего? Все в порядке, они ушли уже.
Предварительно разнеся всю прихожую, зачем-то меня раздев, и бросив на улице. Чего тогда приходили вообще? Нет, я бы понял, если бы они хотели меня заткнуть. Чтобы никто не узнал об их играх с сывороткой. О том, что они фактически убили Виктора Глебова. Но вот это что было? Запугивание? Банальное хулиганство и проба сил, после их получения? Карыч и некоторые его прихлебатели стали сверхами, и поспешили это продемонстрировать?
При этом, даже не избили меня. Ни синяков, ни ссадин, не болит ничего. Один раз только Карыч вмазал, и все на этом. Глупо как-то!
– Мам? – делая еще один шаг вперед. – Мам, ну чего ты молчишь? Они что-то сделали с тобой, мам.
И вроде сидит на диване чужая совершенно женщина. Первый раз сегодня ее увидел. Не она меня рожала, не она растила и направляла. А внутри к ней какая-то странная привязанность. Будто она в самом деле близкий и родной мне человек.
Как такое возможно? Тело не может такого помнить! Тело – это всего лишь скафандр. Всем управляет мозг, сознание, если угодно. Или мое так обрадовалось второй молодости, что женщину, назвавшую меня сыном, приняло за мать? Как утенок, который считает родителем первого, кого увидел?
– Не подходи. – глухо, без угрозы, но полным страха голосом, сказала она, когда нас разделало всего пара шагов. – Пожалуйста, не подходи…
Да что эти черти с ней сделали?! Найду уродов по одному, ноги с руками повыдергиваю, забью в задницу и скажу, что такими они и родились! Они же не… Да ну! Ну как, это уже совсем беспредел!
– Мам. Не бойся. Это же я. Что они с тобой сделали?
Если она сейчас заплачет, то ответ будет очевиден. Но она выдавила смешок. Нервный, больше похожий на всхлип, но это был именно смешок.
– Они? Они ничего не сделали. Это ты! Ты все сделал! Ты не мой сын! Не мой сын!
Так, а вот это уже интересно. Этого я не ожидал. Я, что же, вырубился и начал вещать о том, как настоящий Виктор Глебов умер, а я занял его место? И что? Перепуганные этим откровением, хулиганы-суперы сбежали, ибо нафиг-нафиг? Ерунда какая-то!
– Мам, ты о чем говоришь? Я тебя не понимаю…
– Витенька, сыночек, что они с тобой сделали? Что они с тобой сделали в этой армии проклятой?
А вот тут я окончательно потерял нить повествования. Армия? Сделали? Впрочем, долго думать об этом мне не дали. Мама внезапно перестала всхлипывать и в упор посмотрела на меня.
– Ты давно стал сверхом, Витя?
У меня глаз задергался. Я всегда думал, что это такой оборот речи, что не бывает такого в реальности. Как бы, первая жизнь у меня была какая угодно, но не спокойная. Там вот ситуаций, в которой нервный тик мог произойти, было хоть отбавляй. И ни разу! А тут…
Впрочем, в моей первой жизни не было встреч с вселенским Распределителем, Советского Союза в 23-м году, Сталина, коптящего небо вторую сотню лет, и суперов. Так что, наверное, оправдано.
– Мам,