.
В такие моменты стирались все сомнения, и Бог переставал быть абстрактным, не понятным трансцендентным сверхсуществом – он был рядом, он входил в каждого, кто был достоин, в каждого, кто хотел быть достойным этого.
Молитвенные залы в квартирах и домах первого круга располагались строго на восток, панорамные окна с адаптивными линзами впускали в себя весь свет утра, забирали его ночью в час последней молитвы. Когда наступал час первой молитвы, линзы фокусировались на солнце, и город за окном пропадал, весь мир исчезал, растворенный в инфракрасном излучении. В таких комнатах или залах, если позволял статус владельца дома, не было ни камер, ни микрофонов, стены имели хорошую звукоизоляцию, поглощавшую не только звуковые волны внутри и снаружи, но любое другое электромагнитное излучение. Единственным незащищенным местом оставались окна, открытые взору любого, ведь молитва не может быть скрыта ни от Бога, ни от простого смертного, так гласил закон человеческий.
Муэдзин еще не начал свою песню, а в молитвенном зале стояли на коленях, покорно склонив головы перед всемогущим светилом, трое мужчин. Одеты они были в соответствие со своим статусом, но по золотой вышивке на черных молитвенных одеяниях любому было ясно, что перед вами люди высшего круга.
В молитвенные комнаты или залы мог войти любой человек, любого сословия и статуса, встать рядом на коврик и вознести хвалу небесам, но все соблюдали негласный закон, поэтому для слуг и низших родственников всегда делали отдельную молитвенную комнату. Женщины совершали намаз отдельно от мужчин все вместе, без деления на сословия, и им разрешалось исполнять долг немного позже или в другие часы, чтобы при выходе не столкнуться с мужчинами. После молитвы из них выходило столько тепла и солнца, что видом своим, блеском в глазах и не сдерживаемому дыханию, вырывающемуся из полуоткрытого рта, они способны были ввести мужчин в искушение, заставить возжелать себя. Час после молитвы все должны были провести в своих комнатах, слуги за работой, но мужчины и женщины отдельно. Кто и когда придумал это правило, никто не знал и не задумывался, как не задумываешься о том, почему дует ветер, или идет дождь, почему солнце встает утром и уходит за горизонт вечером, погружая мир в тяжелую ночь, полную опасностей, страстей и соблазнов. Обо всем этом не имело смысла думать – закон был един, и рука Бога вела законотворцев, а божественная искра наделяла их умы чистотой разума и мудростью Вселенной. Закон един и неделим, и создан Богом – он и есть сам Бог, и это тоже Закон.
Мужчины молились молча, отбивая поклоны по очереди, перебирая изумрудные четки, одними губами шепча священные тексты, воздавая хвалу Аллаху и небесам, благодаря за милость его, ниспославшего на их грешную землю мудрых и справедливых правителей. В конце оставалось немного времени для своих просьб, и этим пользовались в основном только люди низшего круга, верившие и просившие за детей и близких, но никогда не просившие за себя. Высший круг молчал, зная, что любая просьба может разгневать Бога, и