Несбывшийся бывший. Лана Полякова
крошечной комнате повисло тягостное молчание. Казалось, воздух загустел и перестал быть газом. Голова моя кружилась всё сильнее.
Я молча, скользя по столу бумагами, протянула договор Костику и он, усмехнувшись и глядя мне в глаза, подписал его.
Я б сказала, подмахнул.
– Пойдём! – скомандовал Константин Игоревич, протягивая бумаги директору.
Затем обошёл вокруг стола и, захватив мою безвольную руку, повёл словно маленькую девочку из кабинета.
Удивительно, что я безропотно поплелась за ним, прихватив свою сумку и плащ, краем сознания отмечая эту странность.
В тесном пространстве лифта, медленно наполняющемся запахом, духом Константина, мне нечем было дышать. На лбу выступила испарина. В глазах у меня темнело и горло сдавливало. Казалось, что вот-вот упаду.
Я опустила голову вниз, чтобы скрыть эту внезапную слабость, и считала этажи. Скорее бы на воздух!
Костик не выпускал моей руки из своей. И тихонько, похоже, непроизвольно гладил ладонь большим пальцем.
На улицу мы вышли все тем же паровозиком. Костик вёл меня за ручку, грудью, как ледоход, прокладывая путь среди внезапно людного фойе.
Тащилась за ним на чужих ватных ногах, не обращая внимания ни на кого.
– Я не сяду к тебе в машину! – запротестовала, заметив, что он тащит меня к синему автомобилю.
Сама удивилась, как слабо звучит мой голос.
Костя притормозил, взял меня за плечи и, дождавшись, когда я подниму голову, сказал, глядя в глаза:
– Я не сделаю ничего против твоей воли. Я не обижу тебя. Я тебе не враг. Ты еле стоишь на ногах. Не сопротивляйся. Пойдём!
И, приобняв, усадил на пассажирское сидение.
Он открыл в машине окна, включил подогрев сидений и выдал мне бутылку с минералкой, предварительно свернув крышку. Сам уселся за руль.
В салоне пахло кожей, Костиком и ещё чем-то неуловимым. Я пригрелась. После выпитой воды и влажных салфеток на лицо стало полегче, и сознание прояснилось.
Я повернулась к Костику, чтобы извиниться, но он перебил меня.
– Не пугайся. Всё нормально. Это как катарсис. Бывает. Ты долго держала в себе эмоции, и сейчас этот коктейль взорвался. Всё уже хорошо. Пей! – сказал он при этом, указывая на бутылочку с водой.
– Кость, извини. Я на самом деле не виню тебя ни в чём, – помолчав, произнесла я.
– Я понимаю. Не переживай, – он замолчал и, отвернувшись, долго смотрел в окно.
Тихо журчал двигатель. Апрельский шаловливый ветерок, залетая в салон, шевелил мои волосы. Неподалёку громко засмеялся ребёнок.
Мир не обрушился. Жизнь летела дальше, и город дышал своими важными маленькими делами.
– Значит, у меня растёт сын, – проговорил Константин.
– Он мой, – вяло возразила я.
– Твой, – согласился Костик и, повернувшись ко мне всем телом, сказал сурово, – не начинай, Ева!
Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.
– Ты хорошо держалась, Ева. И ты в самом начале нашего разговора предложила мне познакомиться с сыном. Потом я выразил сомнения, и тебя сорвало… на моей