Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение. Валерий Белов
вам причина почему
С пастушкой на лугу
Я образ Бога, по уму,
Представить не могу.
Я, будучи подобьем сам,
Себя терплю с трудом
И ненавижу по утрам
С тяжёлым животом.
Когда живу в Его дому,
Ношу Творца в душе -
Мне, право слово, ни к чему
Подобное клише.)
Подробный обращая взгляд
На тело двух натур,
Господь обдумывал наряд
Из подходящих шкур.
Чтоб наболевший снять вопрос
Двух обнажённых тел,
У Евы грудь, у мужа торс
Бог в кожи приодел.
(Будь Ева мелкой, как овца,
В том был бы явный плюс,
Тогда бы скрылся до конца
У Евы нижний бюст.
Возможно, через много лет
По памяти потом
Наскальный в шкурах их портрет
Бог выбьет долотом.
По кожаным тогда штанам
Узнает мир всерьёз -
Был первым рокером Адам,
Но только без колёс.)
Издав о выселке указ
На сотую версту*****,
«Адам стал как один из нас -
Бог молвил в пустоту -
Проник он к знания плодам,
В Меня весь, ну шустёр,
Но как бы к прочим деревам
Руки бы не простёр.
От древа жизни откусить
Он умудрится плод
И будет вечно бороздить
Просторы наших вод,
К бессмертью сделает рывок,
Господь его храни,
И не узнать, кому кого
Придётся хоронить».
(Не жить чтоб людям без конца,
В ангарах чёрных дыр
На этот случай у Творца
В запасе антимир.
Его узоров не найдёшь
На жизненном панно.
Понять, насколько он хорош,
Влюблённым лишь дано.
Когда ты мечешься один
В безумии квартир,
То на тебя из-за гардин
Взирает антимир.
Одетый валишься ничком,
Как в яму, до утра,
И жжёт тебя своим зрачком
Ночь, чёрная дыра.
В окно осклабится луна,
Ещё один вампир.
Все таинства любви сполна
Откроет антимир.
Без антиженщины мир пуст.
Исчезнем неспроста -
Едва коснутся наших уст
Её антиуста,
Съаннигилируем на раз.
Едва столкнёмся мы
С антиизбранницей, как нас
Не отделить от тьмы.
Вновь будем миллионы лет
Мы ждать судьбы иной,
Когда Господь зажжёт свой свет
Над нашей головой.
Какая радость у скопца?
Не жизнь, а штрих-пунктир…
На этот случай у Творца
В запасе антимир.)
Ну, а пока не вечный жид,
Нестойкий элемент,
Адам осваивать спешит
Сто первый километр*****.
Теперь в совсем иных полях
Средь чернозёмных гряд
Ему возделывать тот прах,
Откуда