Крылья. Кристина Старк
все это время была буквально у меня под носом. Мне снова захотелось реветь.
Я повернулась к бармену:
– Виски без льда.
Тот стал разглядывать свой драгоценный стакан на просвет:
– Тебе уже есть восемнадцать?
– Конечно, – соврала я и послала ему фальшивую улыбочку, которая при конвертации в устную речь звучала бы примерно так: «Только попробуй усомниться в моем возрасте, идиот, и я засуну свой паспорт прямо тебе в глотку».
Но хитрая задница по ту сторону барной стойки не собиралась уступать.
– Могу предложить яблочный сок. Он выглядит ну совсем как виски. А если еще положить пару кубиков льда… М-м-м…
«Он что, флиртует со мной, король бутылок?»
– Подойдет, – зазвучал голос прямо у меня над ухом. Я поняла, кому он принадлежит, еще до того, как развернулась.
4. Я знаю о тебе все
Феликс очень изменился. Словно мы не виделись много-много лет. Стал массивнее, шире в плечах, даже как будто выше. На нем была черно-красная футболка с надписью Hayabusa и легкая куртка на молнии. Волосы лежали в небрежном беспорядке, как будто он только что снял мотоциклетный шлем или сушил их, гоняя на машине с открытым верхом. Короче, он выглядел отлично. Так что я даже пожалела, что не успела пригладить свои собственные волосы в холле перед зеркалом.
– А ты не очень-то пунктуальна, – заметил Феликс.
Я разглядывала его лицо, на котором теперь не было никакой бороды. И правда изменился до неузнаваемости. Загорелая кожа, высокий лоб, колкие карие глаза – под стать ироничной улыбке… «Надо было не только пригладить в холле волосы, но и подкрасить губы», – подумала я, испытывая при этом странное раздражение.
– А ты не очень-то сообразителен.
– То есть? – прищурился он.
– То есть можно было догадаться написать свой номер телефона на той бумажке!
– Не вижу в этом необходимости, – бросил он и, придерживая меня за локоть, повел подальше от барной стойки.
– Я обнаружила ее только на вокзале! – возмутилась я, едва за ним поспевая. – Сегодня собиралась вернуться домой. Почти залезла в вагон, и тут вдруг… Бросила без объяснений подруг, которые так и не поняли, что на меня нашло, поезд уехал без меня! Неужели нельзя было найти более цивилизованный способ для такого рода информации?
– Нельзя, – подтвердил он, и мне стало ясно, что никакого другого ответа на мой вопрос не последует.
Мы уселись друг напротив друга в дальнем углу зала, отрезанном от посторонних глаз искусственным деревом. Я нервничала и не знала, куда деть руки. А Феликс был совершенно спокоен, как будто съел целый пузырек успокоительного. Он откинулся на спинку стула, сунул руки в карманы и смотрел на меня так, словно забыл, зачем позвал меня сюда.
Я заметила, что пепельница пуста и на столе нет ни единого стакана. Феликс – настоящий Феликс – выкурил бы за час четверть пачки и накачался пивом. А этот… Впрочем, я уже начала привыкать к ошеломляющим