Шаманизм. Личные поиски единения с природой и творением. Оскар Миро-Кесада

      Подобная ситуация обречена на провал или, по крайней мере, на бессмысленное сопротивление вместо осознанного, а значит, продуктивного. Лишь когда мы полностью отдаемся мудрости, заложенной в нашем архетипе Раненого Целителя, мы можем встроить трансформационный кризис в образ жизни, основанный на пути мягкости, благоговения и сакральных взаимозависимых отношений с Великим Священным Кольцом Жизни.

      Этот процесс хорошо известен древним шаманским племенным обществам Евразии, Африки, обеих Америк и не только. Для них встреча с архетипом Раненого Целителя в сопровождении инициационных образов смерти-воскрешения – это первое проявление мистического призвания или шаманского зова, которое характеризует потенциал человека в раскрытии сакральной силы.

      Склонность к шаманскому пути – это не то, к чему стремятся осознанно. Для тех, кто слышит его недвусмысленный зов, отказ подчиниться манящему голосу может причинить боль. В перспективе это может привести к физическому, эмоциональному или психическому расстройству либо к смерти. Как напоминает Данте Алигьери в своей «Божественной комедии»: «Кто хочет, того судьба ведет, кто не хочет, того тащит». Можно с уверенностью сказать, что шаманские инициации, как спонтанные, так и намеренно ритуализованные, всегда подразумевают кризис, который приводит к радикальному изменению личности, к духовному пробуждению и в конечном счете к мудрости, чья причина и следствие заключены в служении другим и нашей планете.