Вздор. Уильям Вудворд
с неограниченными средствами, и в поступке действительно нет ничего дурного; только умы, извращенные условностями, могут находить в нем что-нибудь предосудительное. Катафалки отдаются в наймы, а деньги существуют для того, чтобы их тратить. Сопоставьте эти два факта. Бинго не только нанял катафалк, но взял на прокат гроб на один день. Затем он лег в гроб и приказал везти катафалк с находящимся на нем его гробом по городу. Человек пятнадцать-двадцать товарищей по колледжу, с крепом на рукавах, тянулись печальными рядами за катафалком. Полисмены расчищали на перекрестках дорогу для процессии, и народ стоял в почтительном молчании. Похоронный кортеж, наконец, остановился перед рестораном; осторожно сняли гроб и внесли его внутрь помещения. Один из студентов прикрепил к катафалку плакат, на котором черным по белому стояло:
ПОДОЖДИТЕ, ПОКА ПОКОЙНИК ВЕРНЕТСЯ, – ОН ЗАШЕЛ В БАР ВЫПИТЬ.
У третьего бара процессия так увеличилась, что трамваи не могли двигаться, полиция старалась оттеснить толпу. И распространился слух, что ни более, ни менее, как сам Вилльям Дженнингс Брайан [Недавно умерший государственный деятель Соединенных Штатов, лидер антиалкогольной кампании, приведшей к изданию закона о запрещении продажи спиртных напитков] найден пьяным в баре.
Но вот мы видим худощавого, одетого в сюртук человека средних лет, пробивающего себе путь через толпу. Как полагается, на ловца и зверь бежит. Джентльмен в сюртуке и с седыми бакенбардами оказывается ректором университета, совершающим свою обычную утреннюю субботнюю прогулку. Снедаемый до мозга костей любопытством, он достиг двери бара как раз в тот момент, когда печальные студенты несли находящегося в гробу товарища обратно к катафалку.
Так Бинго потерял возможность стяжать академические лавры. Его друзья сделали все, что могли, для его спасения. Властям указывалось на то обстоятельство, что ректор университета сам был автором «Оценки жизни и творчества Эдгара Аллана По», но власти отвечали, что это обстоятельство не имеет никакого отношения к данному случаю. Приблизительно с этого времени и завязалась интимная связь Бинго с газетами. Они обычно печатали сообщения о его подвигах на первой странице, а однажды ему даже была посвящена передовица.
Кроме обыкновенных катастроф при автомобильных пробегах, потерь и выигрышей на бегах и скачках, неприятности возникали главным образом от его готовности жениться почти на каждой первой встречной. К двадцативосьмилетнему возрасту он приобрел себе такую славу, что все девицы от Бостона до Питтсбурга рассказывали о нем друг другу на сон грядущий, как о сказочном людоеде. Его последняя «история» – не та, которая теперь интересовала репортеров, а та, что произошла перед этим, – отличалась необычайной сложностью в деталях, но в общих чертах представлялась в таком виде: он сделал предложение одной маникюрше и, когда был уже с ней помолвлен, встретил на футбольном матче другую даму, коей так увлекся, что женился на ней в тот же день.