Злюка. Владимир Николаевич Малый
вообще ничего знать или уметь не надо, нужно просто задавить числом.
– Не, знаю, – замялся я, – и мне повезло нереально, и не бойцы они были, вот совсем не ах: ни желания биться, ни инициативы. Каждый ждал, что сосед ударит первым, а уж он потом подхватит, а я их по одному и выбивал. Часть вообще сбежала!
– Советуешь, значит, больше уделить внимания работе по болевым точкам? – уточнил Женя после минутного размышления и, видимо, не желая дальше выказывать свое и так уже обоснованное недоверие.
– Ну, если ты и дальше планируешь раскидываться копиями сознания по всем мирам, то, да, настоятельно рекомендую! – устало улыбнулся я в ответ.
– Ага, – подхватил он, – а еще с десяток языков иностранных выучить: говорят, что каждый следующий дается легче предыдущих! Как ты, кстати, так быстро их язык освоил?
– Я бы не сказал, что прям так уж быстро, – снова начал защищаться я, – за первые несколько дней я, возможно, с перепугу выучил пару сотен самых употребляемых слов. Потом мне уже понемногу стала хозяйка тела помогать. Но совсем чуть-чуть. Я и до сих пор не все слова понимаю. Да ты ж и сам знаешь, что за счет мимики и жестов доносится больше половины информации в беседе, это если еще интонацию не считать. Так и понимал собеседников, в общих чертах, постоянно пытаясь запоминать новые слова. К тому же активный словарный запас начинается от полутора тысяч, а чтобы понимать с пятого на десятое, так и вообще нужно в разы меньше слов знать!
– Не нервничай, – начал успокаивать меня откровенно улыбающийся Женя, – в освоение языка мне гораздо проще верится, чем в твои детско-юношеские шансы калечить десятки мужиков, не получая травм.
– Им еще и кровь нельзя было первыми проливать! – продолжил я держать оборону на этом участке фронта.
– Все-все, – поднял руки Женя, – верю, как себе. Кстати, по поводу языка, у Лукьяненко, кажется, была серия с переходами в другие миры, так вот там у новоприбывшего активировалась временная повышенная обучаемость. Может, и у тебя было что-то похожее?
– Не думаю, – помедлив немного, ответил я, – просто учил во сне, записывал на корочку, как говорится. Потом наяву учил. Когда очень-очень надо, то и мужиков покалечишь, и язык выучишь, как показывает практика.
– К тому же мир волшебный, – поддакнул Женя.
Но я точно знал, что соглашается он со мной только из боязни, что начну волноваться и снова потеряю сознание, если не хуже.
Мы еще говорили о чем-то, но вновь начавшиеся приступы боли отвлекали меня от беседы.
Сидели мы все втроем на заднем сидении. Женя занимал половину места, мы с Антохой – другую половину.
Когда Женя брал паузу, Антон тоже включался в беседу и задавал короткие емкие вопросы. Когда мы обсудили те принципы использования Дара, что я успел узнать, он покивал и утвердительно так предположил, что я, вернувшись домой, первым делом убедился, что у нас тут никакого дара нет.
Я хлопнул пару раз глазами, потом ругнулся про себя и, вспоминая полученные уроки, начал сканировать пространство.
Дар