.
таких же остолопов ему не страшны.
"Безмагичка". Клара даже слушать перестала, почти с мазохистским удовольствием смакуя это слово, услышанное ею впервые и в отношении себя. Возможно придуманное Вунсоном только что и специально для нее. Слово было донельзя болезненное и противное, словно прокисший компот в местной столовой.
Клара от души скривилась и даже не подумала притвориться, что ничего не происходит. К тому же мистер Вунсон так увлекся, что, кажется забыл, что отчитывает стажера. Теперь он с удовольствием маньяка читал лекцию всем присутствующим:
– А нюх такой, что каждый магик из засады будет мертв прежде, чем догадается о его приближении. И уж, конечно, не поздоровится и живцу, которому дадут возможность пропитаться ужасом, а потом сожрут живьем. Последним. Так что идея твоя попахивает изощренным массовым самоубийством с особой жестокостью.
Во время этой тирады инспектор встал, тяжело спустился с возвышения и, припечатывая каждое слово грузным шагом, подошел к месту Клары. Толстяк остановился напротив нее со сложенными руками за спиной и последнюю фразу театрально произнес ей прямо в лицо. А его круглая грудь и бочкообразный живот выперлись вперед так сильно, что казалось от Клары сейчас и мокрого места не останется.
– Есть. Так точно! – ответила она и потупилась с самым идиотским выражением лица, на какое только была способна.
Надо отдать должное Вунсону – глупость в людях он не любил больше всего. И на попытку Клары только скривился и отошел, то ли плюясь, то ли бормоча под нос ругательства об этом несправедливом мире, чертовых болотах с их монстрами, которые никогда не кончаются, и о глупых и упертых стажерках, свалившихся на его голову в самое неподходящее время.
Кларина тихонько выдохнула, улучила момент, когда Жозеф отвернулся, и задвинулась за широкие спины полицейских, пообещав себе больше ни во что не встревать.
Почти все остальные констебли сидели, устало привалившись к спинкам или подпирая стены. Досталось сегодня им. Кто-то патрулировал болота, кто-то искал логово зверя, забредая в самые дикие и опасные уголки. Кто-то даже был ранен саблезубой цаплей, которую потревожили во время охоты. Не было ни одного лица с энтузиазмом, а только покусанные, красные и недовольные рожи, которым еще предстояло работать целую ночь, а потом день и снова ночь. И так, пока зверь или убийца Зельвейера не будет пойман.
В кабинет вошел Кинс, которого оказывается все это время здесь не было.
Но не успела Клара обрадоваться, как он положил на стол начальника папку из архива, где хранились сведения обо всех болотных монстрах, с которыми в разные времена приходилось иметь дело полиции Мюста.
– Последний живоед был обезврежен тридцать два года назад, мистер Вунсон. Вами.
Вунсон промямлил что-то нечленораздельное вместо благодарности и начал листать папочку.
– Хм, – недовольно произнес он потом и исподлобья глянул на Клару.
– В прошлый раз его поймали при помощи наживки, – оповестил всех, ничего не подозревающий