Розы на руинах. Вирджиния Эндрюс
Она хочет, чтобы я удочерила ее дочь. Она поставила подписи, а Симон Дотри, нотариус, заверил их. Так что ты ничему не сможешь помешать.
Папа был потрясен. Он закрыл лицо ладонями, а мама все говорила и говорила:
– Перестань прятать лицо, Кристофер. Посмотри правде в глаза. В ту ночь, когда родился Барт, ты ведь сказал мне, Крис, что я не стану жить с Полом… что ты отвоюешь меня; ты так умоляюще смотрел на меня! Если бы не твои умоляющие глаза, то я бы не позволила уговорить себя на стерилизацию и не подписала бы те бумаги… И я бы родила еще одного ребенка, даже если бы это стоило мне жизни. Но ты же просил меня, и я сдалась – ради тебя, черт возьми! Ради тебя!
Рыдая, она упала на ковер и скорчилась, как от боли, царапая тонкими пальцами ворс. Ее длинные светлые волосы растрепались, образуя золотой веер. Она плакала и упрекала вслух себя и его за то, что они делают.
Что такое они делают?
Потом она перекатилась на спину и проговорила:
– Ты прав, Кристофер! Ты, как всегда, прав. Я была права лишь однажды, но этот единственный раз и мог бы спасти Кори жизнь.
Папа, глубоко расстроенный, опустился возле нее на колени и попытался обнять ее, но она его оттолкнула.
– И тогда ты был прав, когда отговаривал меня выходить замуж за Джулиана! Я уверена: ты внутренне торжествовал, когда наш брак оказался ужасной ошибкой. Я клянусь, что ты был рад этому. Ты был рад, что Иоланда Ланж встала на нашем пути и уничтожила все, что было между нами. Потому что все произошло именно так, как ты предсказывал. Потом в огне Фоксворт-холла погиб Барт. Ты был рад избавиться от него? Неужели ты думал, что я побегу в твои объятия и позабуду все, чем я была обязана Полу? Неужели ты сомневался, что я его любила? – Ее голос возвысился до крика. – Я никогда не ощущала, что он стар, пока ты не начал без конца говорить о его возрасте. Возможно, я даже не придала бы особого значения словам Аманды, если бы ты не говорил об этом. О том, что я не должна была выходить замуж за человека на двадцать пять лет старше, чем я.
Я сжался в тугой комок. Мне было стыдно оттого, что я подслушивал, но я уже не мог уйти, после того как услышал столько. Мама будто долго копила все это, прежде чем бросить ему в лицо, – и вот час настал. Папа не мог отразить ее яростную атаку.
– Помнишь день, когда мы с Полом поженились?! – кричала она. – Помнишь? Подумай о моменте, когда ты передавал ему кольцо, чтобы Пол надел его мне на палец. Ты тогда так неприлично долго тянул, что тебе стали шептать со всех сторон. И все это время ты смотрел на меня умоляющими глазами. Я тогда воспротивилась твоим желаниям, как мне следовало бы поступить и после смерти Пола. А не хотел ли ты его смерти, чтобы настал твой час? Ты всегда добиваешься того, что хочешь! Ты способен долго оставаться в тени, ты выжидаешь удобного момента, чтобы вновь вмешаться в мою жизнь! Ну что ж, ты добился, чего хотел: вот я в твоей кровати, там, где ты и хотел меня иметь! Вот я и твоя жена. Теперь ты доволен? Доволен?! – Она всхлипнула и ударила его по щеке.
Он не сказал ни слова в ответ. Но она и тогда не остановилась:
– Неужели