Дуэльный кодекс. Том 4: Ритуал. Артём Март
госпиталь Екатеринодара.
Настоящий момент.
– Здравствуйте, – сказал Фомин облысевшему и худощавому старику в форме военного медбрата, который сидел за широкой стойкой регистрации посетителей.
Старик не отреагировал. Продолжил водить взглядом по записям большой книги, лежавшей перед ним.
– Доброе утро, – повторил Фомин, – он что, глухой? – оглянулся он и осмотрел нас взглядом.
– У военной аристократии даже в медвойсках дурацкая привычка развилась, – скривил губы Петрин, – сидеть на своих должностях до упора, пока вперед ногами не вынесут.
– Прошу прощения, уважаемый, – сказал я погромче, пройдя вперед.
Мужик снова не среагировал, так и водил взглядом по строчкам рукописного текста. Я нахмурился. Перевалившись через стойку, хлопнул книжкой, закрыв ее перед лицом упрямца. Тот даже не вздрогнул. Медленно поднял ко мне слезящиеся бесцветные глаза.
– Что вы себе позволяете? – Проскрипел он неприятным голосом.
– Это вы позволяете себе неуважение к ожидающим господам. Игнорируете нас, – проговорил я холодно.
– Да как вы смеете? – Он выпятил впалую грудь, – я дворянин!
– И тогда, ваше поведение вас не красит еще сильнее.
– Господа, – раздался моложавый голос, – прошу простить Евгения. Почему вы снова конфликтуете с посетителями, Евгений Сидорович?
У стойки, откуда ни возьмись, появился высокий, худощавый врач в больших очках. Очки совершенно не гармонировали с квадратным лицом и мощным подбородком врача.
– Дожили, – забухтел старик, – ни манер, ни воспитания у современного дворянства…
– Прошу, будьте снисходительны, – проговорил врач примирительно, – сделайте скидку на возраст Евгения.
– Ему, кажется, пора на пенсию, – хохотнул Петрин.
– Не дождетесь, – скрипнул старик из-за стойки.
Все уставились на него. Замолчали. Первым нарушил тишину врач:
– Что вы хотели?
– Нам нужно поговорить с Игорем Прилепиным, – Фомин прочел имя выжившего по бумажке, – академ-гвардейцем, который лежит у вас уже несколько дней.
– Это тот, что после несчастного случая на тренировочных полях? – Спросил врач.
Мы переглянулись. Кажется, в академии сочинили какую-то легенду для всех пострадавших, чтобы скрыть то, что произошло на самом деле.
Фомин снова опустил взгляд в бумажку, потом посмотрел на врача. Ответил:
– Да.
– Вы родственники раненого? Из дома Прилепиных поступило распоряжение пускать только родственников. Там считают, что несчастный случай, совсем неслучайность. И все еще бояться за его жизнь.
– Да, – удивил всех Петрин, – мы его родственники.
Я посмотрел на молодого прокуратора с укором. Он растерянно пожал плечами. Фомин обернулся к нему, нахмурившись.
– Очень хорошо, – кивнул врач, – прошу, вас продемонстрировать гербы рода.
– Мой напарник погорячился, – улыбнулся