Шелест. Фаворит. Константин Калбазов
догадка, и я пытался понять, что это.
– Настолько увлеклись, что позабыли о приличиях?
– Ещё раз прошу прощения.
– И что это за догадка? – всё ещё пыша гневом, но уже успокаиваясь, поинтересовалась она.
В ответ я только разочарованно развёл руками. И тут же раздалось громкое и требовательное урчание моего желудка. А следом и более деликатное Долгоруковой. И всё. Лично я, кроме как о еде, больше ни о чём думать не мог.
Когда же первый голод был утолён, новь ушёл в себя. Итак. С чего всё началось? Я подхватил Марию, и моя ладонь накрыла «Панцирь». Мизинец самую малость не дотягивался до «Кольчуги», но я всё же почувствовал камень. Как и Силу, находящуюся в нём, всё до последнего люма. Ну и фоном ощущал вместилище, хотя о его объёме оставалось только догадываться.
Ничего удивительного или необычного. При непосредственном контакте это под силу всем одарённым без исключения. Н-но! Если с «Панцирем» у меня был условный контакт через тело и одежду Долгоруковой, то до «Кольчуги» я ведь не дотянулся. И наконец вместилище, которое и вовсе я ощутил фоном.
Стоп! Именно что фоном! Я ведь даже создал «Маяк», который как раз и питается за счёт этого самого фона, а не канала, как другие плетения на условных панелях – пассивной и активной. Значит, Сила как-то там фонит, и это можно использовать. Нет, я уже использую. А что, если взять за основу плетение «Маяка» и попытаться создать… Да хоть «Поисковик», не суть важно, как я его назову. Куда важнее, если у меня получится создать такое поисковое плетение.
Глава 7
Я подхватил щипцами из горна раскалённую добела заготовку и пристроил её на наковальне, при этом умышленно выказывая неуклюжесть. Что не укрылось от кузнеца, недовольно бросившего мне:
– Да по центру выставляй, дурья твоя башка. Вот так. Щипцы чуть поверни, ведь по ним молотом прилетит. Ванька, а ну-ка, вдарь вполсилы, – велел он молотобойцу.
Молодой парень, косая сажень в плечах, ловко приложил по заготовке, чуть смяв её. Кузнец прикинул что-то и велел мне немного повернуть раскалённый металл, после чего вновь настал черёд молота. Вскоре металл, остывая, начал тускнеть, и мастер приказал вернуть заготовку в горн да извлечь другую…
Ну что сказать, попотеть пришлось изрядно. Причём если молотобоец взмок из-за тяжкого труда, то я от жары. Глупо тут устроена вытяжка, вот и пыхает горн жаром. Но всё когда-то заканчивается, подошёл к завершению и этот трудовой день.
– Так сколь годов, говоришь, в кузне подмастерьем-то? – отпив из ковша воды, поинтересовался кузнец.
– Пять лет, – ответил я.
– Понятно. Вот что я т-те скажу, Елизар, не будет из тебя толку. Не твоё дело в кузне трудиться. Принеси подай, отойди не мешай, вот твоя работа.
– Дядька Кузьма, не гнал бы ты меня. Может, я всё же сгожусь ещё на что. А хоть и принеси-подай за копейку малую. Ить пропаду, с голоду помру, – начал канючить я.
– На такое дело у меня человечек уж есть, и менять его