Не выпускайте чудовищ из шкафа. Карина Демина
Она поморщилась.
– Это было незаконно.
Теперь на него посмотрели уже с умилением.
Ну да, идиот. Война началась. Война вспыхнула вдруг, покатила, налетела, и так, что, казалось, еще немного, и все. Кому какое дело до закона, когда одаренные нужны? Нужны не просто как воздух. Сильнее.
Куда сильнее.
– Служили. Вы… прошли всю войну. И ранены были. В Берлине уже. Так? – Кивок. – И оказались в госпитале. Три награды. Замужество с Одинцовым. Вы стали княжной…
– Было такое. – Она едва заметно морщится.
Настолько неприятны воспоминания? И до пояснения она все-таки снисходит:
– Нас хватило на два года. Это много. Потом… да вы знаете. И нет, он не был сволочью. Просто оказалось, что жизнь на войне и жизнь после – две очень разные жизни. Да и еще кое-что…
Кое-что, ставшее неприятным сюрпризом.
В деле это тоже есть. В том, в закрытом деле, доступ к которому стоил Бекшееву немало.
– Мне выплатили неплохие отступные. Нашли место. Дело. И… и в общем, что было, то было. – Она резко вдавила педаль газа, и грузовик дернулся. А Зима, словно спохватившись, сбавила обороты. – А вы? Я ваше дело не читала. Маг-аналитик. Работали при штабе?
– Там.
– И как?
– По-разному. Но ранен не был. Нас редко выпускали из укрытия. Аналитиков мало. Нужны способности и готовность позволить изменить себя. Не мне вам рассказывать.
– Кстати, как ваша матушка разрешила такое?
– Она не знала. Я… не всегда был послушным сыном.
Зима все же улыбнулась.
И как-то стало легче.
– А что до остального… Был награжден. По особому списку. Потом, после войны, продолжил служить. Уже на восстановление. Да и в целом… банды, воровство, много всякого дерьма. Я выявлял несоответствия. Потом…
– Инсульт.
– Верно. Восстановление. Попытки работать, но… – Бекшеев развел руками. Кажется, он все же начал согреваться. Хорошо, если так. – Еще… женат. Пока еще.
– Если не хотите…
– Не хочу, – с облегчением согласился Бекшеев. – Что вы скажете о них?
– О ком?
– Я им не понравился. Вашим сослуживцам.
– Успокойтесь, им никто не нравится.
Город показался. И солнце, выглянувшее для разнообразия, щедро плеснуло светом. В нем серые дома показались белыми, да и воздух над городом прояснился. В небо уходили дымы. Плавился паром воздух. И запахло рыбой.
– Кстати, Медведя они тоже недолюбливают. Просто натура такая. Ничего личного.
Бекшеев кивнул, сделав вид, что верит.
Хотя, конечно, почему бы и не поверить. Натура. Ничего личного.
– Вы здесь около десяти лет живете. Всех знаете?
– Всех или нет, все же людей, как ни странно, тут хватает. Особенно в сезон. Но многих знаю. Тут… привыкнуть надо. Рыбаки вот. Выходят. Рыбу ловят. Краба. Фабрику поставили, ну да потом познакомитесь. Есть еще артели, но мало. Артефакты дорогие, а без них рыба портится. Поговаривают, что скоро новые корабли будут, которые прямо в море и станут рыбу… того. Я в этом не особо. Рыбу вообще