Снеговик, икра и Рождество. Русскiй детектiвъ. Сергей Юрьевич Соловьев
сходим, раз собирались! – согласился он.
Что тут сказать? Стабров, бывший полицейским чиновником Сыскной полиции Москвы, и также капитаном Российского Императорского флота, находившимся в бессрочном отпуску по ранению. И служили Минаков и Девяткин полицейскими надзирателями под началом Стаброва с 1908 года.
– Что там? Все подошли, Сергей Петрович? – поинтересовался Гвоздёв, обмахивая кистью от снега ярко горевшие ацетиленовые фары автомобиля.
– Вправду! Нам пора. Франц Янович! Вы свой фотоаппарат загрузили? Да, и где же Федюнин?
– Так Григорий Ильич потом подъедет, со своим чёрным воронком, – почти пошутил Николай Григорьевич, криминалист, – почти как Царевна-лягушка из сказки!
Никулин просто обожал сказки и русские легенды. И книга сказок, с иллюстрациями Билибина, было его верным спутником. Как, и сборник сказаний, записанных Забылиным. Ну что же с того? У каждого есть свои интересы, как искренне считал Стабров. Тем более, что Никулин был пока не женат, в отличие от других его подчиненных.
***
В автомобиле ехать без сомнения, было удобно, но всё же холодно. Зима, а понятно, что салон машины не отапливался. Самый удобный наряд из всей группы сегодня имелся у фотографа и криминалиста, не считая, конечно, шофёра Гвоздёва. Все эти хитрецы обзавелись новомодными вязаными «балаклавами», и Стабров дал себе слово, что заведёт себе такую же штуку, если конечно, у него сегодня уши не отмёрзнут. Изобрели подобное теплолюбивые англичане, во время осады Севастополя. И то, при езде на мотоцикле или авто, самое оно, как показалось полицейскому чиновнику, коснувшемуся собственного холодного носа. И, кажется, никто не заметил его минутной слабости.
Но вот, их славный Benz проехал по Пятницкой улице, миновав мост через Москву-реку. И вот, к ним подбежал городовой, с головой, прикрытой от холода башлыком. Еремей затормозил и поставил авто у обочины. Рядом стояли трое дворников, одетых в длинные тулупы, меховые шапки и валенки. Тела умершего не было видно, как показалось Стаброву, уже покинувшему авто.
– Ваше благородие! – сразу обратился полицейский, – Егор Иванович Легостаев, околоточный!
– Просто Сергей Петрович, – поправил его полицейской чиновник, – так что там, Егор Иванович?
– Так дворник, Матвей Бурунов, поутру обнаружил тело. Меня вызвал, я вам сообщил. Как приказано, ничего не трогали. Да и чего трогать? Если человек уже умер.
– Ни криков, ничего такого в ночь не слышали? – спросил Стабров, подойдя к сугробу со снегом, – и вот что…. Двое дворников пусть помогут нашему криминалисту. Воды там горячей принесут, или ещё чего…
– Всё сделаю, ваше… Сергей Петрович! – едва не ошибся, но тут де поправился околоточный.
Ну да, у всех были слабости, и свои имелись у морского офицера. Не терпел он, по флотской привычке, чинодральства. И предпочитал обращение по имени-отчеству, безо всяких там «благородий».
– И где дворник? Тот кто обнаружил