Алло, милиция?. Анатолий Матвиенко
жмотом, или намеревался отовариться в «Елисеевском», где вместо покупок только таращился в зеркало.
Егор запер комнату и отправился искать продовольственный магазин. Надо же купить какую-то мелочь, без неё неудобно идти в гости к филологиням. Чего-то вкусного, выдаваемого за гостинец из Москвы. Заодно самому решить продовольственный вопрос – где, как и за сколько питаться, не имея ни кредитной карточки, ни скидочной для фудкорта.
Один гастроном он заметил по пути от автобусной остановки до общежития. Именно там в очереди он невольно подслушал разговор двух бабушек о страшном взрыве накануне на Калиновского и «сотнях погибших».
Вот в какой спокойный город он приехал.
Не дай бог его самого приткнут к расследованию подобного дела.
Внутренний голос ехидно заметил: а запросто.
Порог Первомайского РОВД Лёха переступил в виде образцового оловянного солдатика: в парадной форме, начищенный, выбритый и отутюженный.
Его сосед по кабинету Василий по прозвищу Вася-Трамвай явился ещё раньше, сияя белой рубашкой и блестящими погонами. Оба были не в восторге от парадности. Служба в розыске приучает не афишировать на улице принадлежность к милицейскому ведомству, отчего Лёхе сходил с рук его басурманский имидж с щетиной и курткой, словно отобранной у бомжа. Впрочем, куртка нуждалась в ремонте и стирке после случившегося в гастрономе. А факт нахождения опера в гражданке, когда должен был изображать уличного милиционера, не остался вчера без внимания городского начальства, искавшего любой повод для «оргвыводов».
К тому же на этот день им выпало дежурство в усиленном варианте, то есть вдвоём.
– Тридцатое декабря, – уныло бросил Василий, перелистывая настольный календарь. – На гражданке люди уже к Новому году готовятся. Вечером по первому каналу покажут «Джентльмены удачи». А тут – дежурство, сиди как пень в райотделе до утра. Отвечай на дурацие звонки «алло, милиция?» или носись по вызовам.
«Трамваем» Лёхиного напарника звали отнюдь не за богатырское телосложение, под стать многотонному транспортному средству. Василий, наоборот, был ростом невысок и фигурой тщедушен. На одной из первых самостоятельных вахт он надежурил труп. Человек, явно отравленный, сел в вагон на первомайской территории, там же ему стало плохо. Вася, забив на раскрытие, потратил полдня, чтобы доказать: потерпевший окончательно дал дуба, когда трамвай громыхал уже по Советскому району. По правилам, когда место преступного посягательства неизвестно, «глухарь» со жмуром виснет по месту смерти, в данном случае доставив головную боль уголовному розыску соседнего Советского РОВД.
– В ленкомнате телевизор есть. Если не выдернут на происшествие, глянем.
– Хорошо смотришься! – оценил его вид Василий. – Подмылся, подбрился. Наверное – исподнее чистое надел. Если залюбят тебя до смерти, чтоб сразу в этом и похоронили.
– И тебе доброе утро, приколист.
Лёха повесил шинель в шкаф. Из зеркала на него глянула