Дело о незваных гостях. Игорь Евдокимов
журнал и зашелестел страницами.
– Да, все верно, четверг. Тогда у меня трудился Сережа Трутнев, студент, очень старательный и милый мальчик. Хотя постойте…
Он вновь начал листать журнал, меняясь в лице, а затем повернулся к Корсакову с удивленными видом.
– Позвольте, угадаю, – опередил его Владимир. – Именно с четверга этот старательный и милый мальчик больше не появлялся у вас в ателье?
– Да! Как вы…
– Логика, – усмехнулся Корсаков. – Благодарю вас за помощь, Ян Антонович. Не смею далее мешать вашей работе и, надеюсь, что больше мы вас не побеспокоим!
Владимир и Олег вышли обратно на туманную улицу. После тишины ателье шум множества голосов, цокот копыт и стук колес по мостовой первое время казался оглушающим.
– Вы думаете, именно студент Трутнев сделал этот портрет? – спросил Милосердов.
– Утверждать наверняка не берусь, но пока это наиболее очевидный вывод, – кивнул Корсаков.
– И что теперь?
– Теперь вы отправляетесь домой, присматривать за дочерью. А я постараюсь найти таинственного последователя фотографического искусства. И, на всякий случай… – Корсаков порылся в карманах и извлек три небольших свечи из непримечательного на вид бледного воска. – Я не знаю, какие цели преследовал этот студент и представляют ли его опыты опасность, поэтому возьмите это. Если вы или ваша дочь увидите или, скорее, почувствуете в доме что-то неладное, тревожащее душу, зажгите свечу и оставайтесь в комнате, пока она не прогорит. А затем – немедля езжайте ко мне. Поняли?
– Да, но что может сделать свечка…
– Господин Милосердов, просто поверьте сведущему человеку и выполните мои рекомендации в точности, как если бы они были врачебными предписаниями.
[1] Старое название фотографии.
[2] «Ковром» в старых ателье иногда именовалось то, что сейчас принято называть фотообоями.
[3]Действительно, это очень хороший вопрос (франц.)
III
Тем же вечером Корсаков назначил встречу своему другу Павлу Постольскому, жандарму из тайного подразделения, по привычке именуемого Шестой экспедицией. А в качестве адреса, дабы совместить приятное с полезным, указал ресторан «Медведь», что на Большой Конюшенной, буквально в десяти минутах ходьбы от здания градоначальства, где служил поручик.
Если кто-то из посетителей задавался вопросом, откуда взялось название заведения, то ответ ждал его уже на входе – в виде чучела гигантских размеров медведя с серебряным подносом в руках. Ресторан открылся сравнительно недавно, около шести лет назад, и быстро завоевал репутацию одного из лучших в столице. Публика здесь собиралась в основном буржуазная – фабриканты и купцы обсуждали сделки, наслаждаясь борщом или ухой из стерляди, отдельные кабинеты снимались кутящими гвардейцами, а подвал часто оккупировали редакции ведущих петербуржских газет.
Корсаков прошел в главный зал через пышный атриум-сад,