Жестокий спаситель. Книга седьмая. Харитон Байконурович Мамбурин
выдал такой перфоманс. То есть, бесплатно присовокупился ко всей остальной публике, воткнувшей взгляды мне в прекрасный фейс.
…и замершей. Кажется, они забыли, как дышать.
Нет, не кажется.
Полминуты спустя две гномки почти одновременно упали на пол. Причем очень жутко упали, оседая, но помогая себе руками так, чтобы даже лежа смотреть на меня. Меня продрал мороз по коже.
– Дышите! – попробовал я исправить стремительно ухудшающуюся ситуацию прямым приказом.
Трое бандюг, включая пожилого бармена, сипло и жадно задышали. Остальные пребывали в полном ступоре, не отрывая от меня взглядов. Недолго, вскоре они начали падать на пол тем же жутким образом. Глаза первых двух упавших гномок уже остекленели, а сами они начали остывать. Ну и дела…
– Сесть!
Бармен сел на задницу, остальные два отброса общества остались стоять. Я попробовал еще несколько простых команд. Двое не реагировали. Тогда я запретил дышать. Это сработало со всеми тремя, хотя хозяин этой пивнушки, а может быть, только его подсознание, боролись с навязанным смертельным приказом. Гном, не отрывая от меня взгляда, издавал еле слышные утробные звуки, икал, пытался вздохнуть. Но не мог.
Я тихо шепнул ему на ухо приказ дышать, внимательно наблюдая за другими подопытными. Те умирали от удушья, но не шевелились. Затем они повторили историю усеивающих пол таверны трупов. Бармен жил.
Так, будем рассуждать разумно. Стелле хватило лишь секунды и взгляда мельком, чтобы у красноголовой полугоблинши сорвало тормоза. Да, она не застывала как зомби, но возбудилась так, что еле выдержало её собственное тело. Элексир живительный заливал с горкой, как бы забыть это зрелище. Отошла, кстати, потом довольно быстро, лишь кидала неадекватно обожающие взгляды на моей наголовный мешок, да все пыталась как-то сделать приятное. Было понятно, что почти любую просьбу выполнит с радостным писком. Потом её отпустило достаточно, чтобы зарядить Крюгеру по морде кулаком. Ну, то есть она его вообще заметила. К прилету в этот городишко нашу мисс Кайзенхерц уже попустило до её обычного состояния. Но! Она ко мне привыкла к уже красивому – раз, видела секунду – два, внезапного сильного впечатления не было – три.
С местными все иначе.
– Укуси себя за жопу! – велел я бармену, а сам, присев, начал наблюдать за происходящим. Не глумления ради, а только ради шкурной необходимости узнать пределы моей выдающейся харизмы.
Она работала. Гном, елозя на полу, честно пытался выполнить приказ, щерил зубы, даже клацал ими, напрягал тело, но… не нанося себе вред. Кажется, даже не напрягался в полную силу. Крутился, сгибался, экспериментировал, причем все медленнее и медленнее. Как-то сразу стало понятно почему – приказ вынуждал его действовать, сосредоточив внимание на своей заднице, а не на моем потрясающем лице, вот его и начало попускать. Хорошо, так и запишем – опытный лавочник, чья профессиональная деформация как раз в оценке лиц, обладающий большим жизненным опытом, очень