Последние бои Вооруженных Сил юга России. Группа авторов
который, не будучи силен в медицине и видя во время моей болезни, как я быстро худею, все время кормил меня такими диетическими блюдами, как сало, жареная колбаса, какао и т. п. Теперь же он вошел ко мне с озабоченным видом:
– Прости, но про тебя мы забыли. Только придя на станцию Солнцево, мы вдруг сообразили, что она в руках красных, и сразу попали под обстрел. Времени нельзя было терять, пришлось отбиваться, чтобы спасти состав и вырваться со станции. Еле-еле выскочили. А почему у тебя такой «холерный» вид? Подожди минутку, я сейчас устрою тебе хорошую закуску с выпивкой.
Через несколько минут он вернулся с еще тремя офицерами. Принесли бутылку водки, закуску. Больше одной рюмки я, конечно, выпить не мог. Пожевал кусок колбасы и сразу впал в приятную нирвану. Пир же в купе продолжался. Начались песни: старая добровольческая «Смело мы в бой пойдем за Русь Святую…», на мотив романса «Белой акации», затем «Веверлея», бронепоездную песню: «Вот мчится, громыхая по рельсам, бронепоезд, орудия и пулеметы на солнце блестят…». Дальнейшего репертуара не помню, заснул как убитый, чудным, здоровым, укрепляющим сном…
Когда мы пришли в Ростов, я чувствовал себя прекрасно, силы возвращались с каждым днем. В физическом отношении после сыпняка я чувствовал себя совершенно перерожденным. Вообще говоря, сыпной тиф в то время был страшной болезнью. Половина заболевших умирала. Оставшихся же в живых можно было разделить на две категории – половина из них долго страдала от последствий сыпняка: болезнь почек, временное умопомешательство и т. п. Наконец, последняя категория выживших выздоравливала полностью и как-то физически «обновлялась». За всю свою жизнь я не чувствовал себя так хорошо, как после сыпняка. Помогло этому, конечно, и то, что питание у нас было на бронепоезде отличное. У нас был большой запас сахара, вывезенного из «сахарных» районов перед сдачей их красным, было много хлеба, сала, яиц. Целыми днями мы взбивали гоголь-моголь, ели сало. Все это восстанавливало силы… Нашу базу поставили на ст. Батайск.
Между тем положение на фронте становилось все хуже и хуже. Добровольческая армия откатывалась к Ростову. Скоро Ростов был сдан, и Ставка генерала Деникина, находившаяся в поезде, отошла в Тихорецкую. Наш бронепоезд высылался все время на разные участки по железнодорожным линиям, ведущим на Сальск и на Ставрополь. Вели орудийную перестрелку с красной артиллерией, было несколько попаданий, но броня выдерживала, и потерь у нас не было.
Наступила суровая зима. Рождественскую ночь провели на ст. Кавказская. Ночь была холодная. Я стоял на часах около бронеплощадок. Ходил по скрипучему снегу, смотрел на звездное небо и вспоминал рождественские вечера дома, в доброе «старое» время.
…Елка всегда ставилась в большом зале, для чего снимали люстру и к ее крюку прикрепляли верхушку елки. Елка была громадная… с разноцветными свечами… с массой украшений и цепей, которые мы с сестрой, под надзором матери, склеивали из серебряной и золотой бумаги… было много грецких орехов, оклеенных так называемым