Аббарр. Песок и пламя. Хельга Воджик
и теряет имя. Слышишь, Вэл Карш? Так бьётся холодное сердце Мэй.
Карш прислушался, но не услышал ничего, кроме лёгкого скрипа кресла наместника.
– У меня особый заказ, – караванщик протянул письмо.
Каднир принял конверт, взломал печать и пробежался по тексту. Стоило ему отвести взгляд, как пергамент вспыхнул и развеялся пеплом.
– Всё как всегда, – устало бросил элвинг и даже зевнул. – Особый заказ, особая оплата. Давай, не тяни.
Карш вынул мешочек, на миг вспомнив, как ловко остроухая наглячка срезала у него кошель с «драконами».
– Какие-то проблемы? – элвинг подался вперёд, облокотился на стол и уставился серебристыми глазами на Карша.
– Всё в порядке, – караванщик положил плату на середину стола. – Непривычно нырнуть с жару в холод.
– Ах, это, – элвинг понимающе кивнул. – Непостижимо, и правда, как Мэй допустила целую гору холодовика у себя под носом.
Каднир поднялся, подошёл к стене, что вся сплошь состояла из выдвижных ящичков. Как огромный архив или соты, подумал Карш.
– Но есть и плюсы! – элвинг откинул прядь волос за длинное ухо. – Консервация! Кожа ужасно портится от пылающего Орта. Жар, песок… Невозможно!
Движения элвинга были плавны, словно приручённое пламя или сытая змея, струящаяся по белому камню Энхар. Каднир вынул ключ, открыл нужную дверцу, достал свёрток и вернулся за стол.
– Помни, тарука, это очень сильное средство, – Каднир положил свёрток рядом с мешочком. – Стоит лишь коснуться его…
– Я не хочу знать, что это, – прервал его Карш.
– Мудро, – склонил голову на руки Каднир и вздохнул. – Очень умно. Позволь тогда угостить тебя.
Каднир ловко достал из-под стола чаши и кувшин. Карш смотрел, как льётся в стакан густая алая жидкость, но взгляд всё время возвращался к свёртку, скользил по материи…
– Пару бутылок возьмёшь тоже? – замер элвинг. – Последний урожай был великолепен! Обошлось без трагедий при сборе, и нет этого мерзкого привкуса железа. Это, кажется, бутылки с пятьсот восьмой до шестьсот третьей, – Каднир зашептал. – А потом всё-таки не обошлось без трагедий.
– Да, непременно, – Карш кивнул, думая, что, окажись он на всю жизнь замурованный в горе, вряд ли вёл бы себя адекватнее. – Ещё не откажусь от змеевых шкур, корня жерны и сушёного пещерного гриба. И, как обычно, немного холодовика.
– Резные чаши из цельного морозного камня высоко ценимы у богачей, а шарики из остатков – у бедняков, – закатил глаза Каднир. – Ничего не меняется. Мы продаём один и тот же камень, но по разной цене.
Карш кивнул, думая, что камень этот насквозь пропитан кровью и безумием.
– Слышал, аббаррские модники делают сандалии из холодовика, – Каднир рассмеялся.
– Это не самое страшное, – натужно улыбнулся Карш. – Был один, что продавал таблетки от жара. Что твои пуговицы, но без дырок, плоские бляшки холодовика. И легковерные дурни глотали их.
– Пока на земле будут