Марионетка тьмы. Ведьма за миллион. Ловушка для инквизитора. Ирина Варавская
И согласно вашим замечаниям на странице 498, в зелье необходимо добавить растолчённые в пыль лапки взбешённого таракана, предварительно выдержанные в секреции половых желёз молодого озабоченного кролика.
– О, ви порадоваль мой старый сердец! – всхлипнул Кляйниус. – Я есть ставить вам польный автомат на будущий экзамен, мой девочка!
Вообще-то, мне стоило бы светиться от счастья. Такое чудо, как автомат у Кляйниуса, за всю историю Академии случалось всего-то два раза. Мне бы радоваться, но голова отказывалась думать о чем-либо, кроме подушки, одеяла и очередного флакона обезболивающего.
Скупая слеза, пущенная магистром, с тихим бульком упала в котёл. Оглушительно грохнуло, и аудиторию до самого купола заволокло вонючим чёрным дымом, от которого защипало в глазах. Народ пытался развеять жуткое облако проветривательными заклинаниями, но дым продолжал валить из котла и наполнять залу. Из-за плотной завесы раздалось хриплое карканье старика:
– Ми есть не продольжать! На сегодня наш занятий, до который вам нет дел, окончен! Никто не остаться здесь! Все вонь!
Аудитория радостно взревела, мгновенно опустев. Последним, вытирая подкопчённое лицо старым платком с монограммой, уковылял разозлённый до крайности магистр. Из-под напудренного паричка заслуженного преподавателя медленно просачивался чёрный дымок.
А возле гардероба образовалось настоящее столпотворение. Народ, напирая друг на друга, вовсю левитировал с вешалок шубы и куртки и отправлял на крючки исписанные номерки. Я решила переждать суету в буфете, где было немноголюдно. Бросила сумку с тяжеленным трудом Л. Кляйниуса на свободный стол и подошла к прилавку.
Ассортиментом съестного за стеклом холодильной витрины можно было бы приятно поразиться, если бы не грустная полудохлая муха в овощном салатике. Мы пялились друг на друга, пока из-за витрины не появилась самая добрая в мире буфетчица – гномиха с плохо запудренной щетиной на подбородке.
– У вас салат свежий? – зачем-то спросила я.
– А тебе чё, не видно? – Она забралась на специальную приставную лесенку и навалилась на прилавок с пирожками.
– Простите, но там муха сидит. – Я ткнула пальцем в неоспоримый факт мушиного существования в неположенном месте.
– Живая? – не смутилась гномиха, и я кивнула. – Значит, свежий. Брать будешь?
– Нет, не буду.
– А че тогда ты мне здесь голову морочишь?! Ни че брать не будешь, так и иди отсюда! Нечего витрину загораживать!
– Да как вам не…
– А вот стыдить меня не надо! – вскинулась буфетчица. – Будут тут меня пигалицы разные учить!
– Послушайте-ка, – начала было я, не собираясь спускать бытового хамства, но тут возле прилавка материализовался не кто иной, как сам ректор Академии. Унизанная накопителями длань брезгливо поддёрнула подол фиолетовой архимагистерской мантии, дабы не запачкать оную о затоптанный пол. Выражение запудренного лица буфетчицы волшебным