Марионетка тьмы. Ведьма за миллион. Ловушка для инквизитора. Ирина Варавская
в своей спальне.
Вампир забрал у неё листок, стараясь не замечать застывшего на её лице самодовольного выражения, с которым она следила за каждым его движением. Он без труда узнал свою личную печать, которой увенчал короткую, но ёмкую записку, в которой не поскупился на выражения, сообщая Виривене, куда ей стоит отправиться вместе с ныне здравствующим папочкой, которого он, конечно, безмерно уважает, и как глубоко она может засунуть претензии на его руку и сердце. Увы, ни одного намёка на то, что же могло послужить причиной сего послания, в записке не оказалось.
Дочитав, он испытал… облегчение. Наконец, он избавится от присутствия этой женщины в своей жизни. Другое дело, чем ещё ему предстоит расплатиться за свою слабость перед её порочными чарами.
– Видимо, ты был не в себе после трудного рабочего дня, когда написал это. Или перебрал водки с кровью в баре для инквизиторов… – Вампирка наморщила носик и снисходительно усмехнулась, ставя ногу на его грудь. Шпилька тут же пробила китель и коснулась его кожи. – Но я уже почти на тебя не злюсь, и мне наплевать, где и с кем ты провёл эти две недели. Главное, что ты снова здесь, и мы немедленно загладим это недоразумение. Ведь так должны поступать будущие супруги? – Она многозначительно провела по отполированной крышке ладонью. – Прощать друг другу маленькие обиды. Ну же, не заставляй меня ждать.
Дэлан не сводил тяжёлого взгляда с её красивого лица. Всё его существо восставало против идеи обручения с Виривеной дэ Сигимар.
– Хочешь сказать, что за время моего отсутствия в твоей спальне не побывало ни одного мужчины и ты хранила мне верность, несмотря на унижение? – На изящной женской щиколотке почти ласково сомкнулись тонкие, порой безжалостные в своей силе пальцы. Распахнутая настежь дверь с треском захлопнулась.
– Ведь я же люблю только тебя. – Вампирка опустила ресницы, скрывая их лживый блеск за густо накрашенными ресницами. Она томно вздохнула и тут же зашипела, когда Дэлан всего лишь слегка сжал её ногу.
– Не строй напрасные иллюзии на мой счёт. – Он обманчиво безразлично отпустил её, и та со злобным шипением растёрла щиколотку и выскочила из кресла. – И, кстати, всё, что было в этой записке, чистая правда. До последней точки.
– Вот как? – Пухлые губки Виривены обиженно надулись, а в глазах ярко блеснули слёзы, сделав её совершенно очаровательной. Инквизитор хмыкнул, ибо хорошо представлял, чего стоит эта напускная обида.
– Но я всё же приношу тебе свои извинения. Я обязан был поговорить с тобой открыто и попросить разрыва. Надеюсь, что вскоре мы забудем об этом досадном недоразумении и сможем стать добрыми друзьями.
Сказано это было таким холодным и насмешливым тоном, что у Виривены не осталось сомнения, что её чары потерпели полное поражение. Из ангела она уже была готова превратиться в сущую мегеру, но тут её лицо приобрело мечтательное выражение. Именно с таким она придумывала жестокие наказания для провинившихся слуг.
– Ну что ж, мне понятна