Аркан. Александра Россаднева
правую переднюю лапу и поставил точку в погоне. Когти, как мясные крюки, впились в мышцы задней ноги малыша. Жеребенка рвануло назад и вбок. Не успевая подставить длинные передние ноги под резко смещенный центр тяжести он повалился на землю. Кугуар вырвал когти из плоти и разинул пасть, чтобы замкнуть ее на горле жеребенка. Кобыла опоздала. Их разделяло еще два ярда. Клыки впились в мягкую шею жеребенка, как безжалостные тиски перекрывая кислород и раздавливая мышцы. Жеребенок бился и пронзительно визжал моля о помощи, когда половину головы кугуара снесло нечто со свистом пронесшееся в воздухе.
Кобыла Леона присела от раскатившегося треска выстрела. Засмотревшись в бинокль он не заметил, как Дункан вынул винтовку из седельной сумки. Свалился кугуар и теперь его тело с особой жестокостью топтала кобыла.
– Что происходит? Ты промахнулся? Зачем ты вообще стрелял? – Леон растерянно пытался понять случившееся.
– Мне как раз нужна шкура для выделки, кугуар подойдет.
– Шкура!? Ты в своем уме? Жеребенок теперь будет обливаться кровью и умирать еще несколько часов.
Дункан молча убрал винтовку и тронул лошадь в сторону переправы. Только спустя час они добрались до туши, кугуара уже разделывали мясные мухи и муравьи. Кобыла растоплата его внутренности и кости в кашу, окончательно испортив шкуру.
– Будем их искать? – спросил Леон.
Дорога на переправу проходила через небольшой пролесок, тогда всадники потеряли кобылу с жеребенком из виду. Но глубокая кровоточащая рана не позволит им уйти далеко, свалив обессиленного жеребенка на полпути к табуну.
– Нет.
– Отлично! Что ты творишь вообще? – Леон искренне недоумевал, а Дункан вынул охотничий нож и принялся разделывать тушу отмахиваясь от мух. – Знаешь, иногда лучше и не пытаться тебя понять, ты все равно не объяснишь, а я сам не додумаюсь. Жду тебя под деревом, поедем дальше, – разочарованно бросил он через плечо, уходя к лошадям под тень дерева, где раньше спал жеребенок.
Дункан молча срезал шкуру не стоившую и цента, стиснув зубы до боли в жеваках. Больше они этого не обсуждали и рыбалка выдалась скверной. Рыбы поймали много, но в основном молча, перекидываясь короткими фразами. Леон был зол, что так и не получил внятного ответа, а Дункан ушел в свои мысли и не придал значение молчаливости друга.
Фургон запряженный четверкой пегих тяжеловозов неспешно двигался по прерии. На козлах сидели двое людей и оживленно разговаривали.
– Расскажите о вашем муже, Мисс Роккайо. Да, вы и так много о нем рассказывали, но что с ним произошло?
– Он был матадором. Прекрасным матадором, насколько может быть прекрасным что-то в этом празднике смерти и жестокости, под названием коррида. Я лишь однажды была на фиесте и после мучений благородного животного, что мне довелось увидеть, я больше не появлялась там. Но в тот день мой муж был прекрасен. Даже несмотря на то, что его танец нес смерть и боль, он завораживал каждым своим