Удивительные рассказы. Сергей Тарасов
полезную информацию. Очки я прежде не носил никогда, даже солнцезащитные, – мне не нравилось носить на носу это приспособление, – я отлично обходился без него. Кроме того, мне не нравилось беседовать с обладателями этих очков – я не видел глаз собеседника, только черные линзы очков, и постоянно думал, куда на самом деле смотрят его глаза – на меня, на других людей или окрестности. Как правило, беседа быстро кончалась или оказывалась скомканной.
Солнцезащитные очки мне попадались на каждом шагу – видимо, их постоянно теряли владельцы. Даже зимой, когда катался на лыжах, мне попадались такие очки, не говоря о лете. Я их подбирал, дома примеривал, а потом складывал на книжную полку. Они там лежали долгие годы, ждали, когда я их, наконец, одену. Но я их так и не одел, ни одной пары, хотя перед очередным летом готовился к этому событию – протирал их, мерял перед зеркалом, и клал на место – до следующей весны.
Но обычные очки мне нравились. Девушки, которые их носили, снимали их перед поцелуями, и у них без очков был такой скромный и беззащитный вид, что сердце замирало. Некоторым просто шли очки, и поэтому они носили очки с простыми стеклами. Мне нужны были очки, чтобы пользоваться ими на работе и дома. И я отправился к врачу, чтобы узнать, какие мне линзы нужны.
В поликлинике было масса народа, но я встал в очередь и терпеливо простоял в ней полчаса. С талоном к окулисту я попал только после обеда. Зашел в кабинет, меня усадили на стул, предложили сначала закрыть один глаз, прочитать буквы, а потом другой. Мой левый глаз был как у орла – я видел все буквы на этом плакате, но правым я видел только четвертую строчку.
Врач посветил мне лампочкой сначала в один глаз, потом в другой, потом достал небольшой ящик с разными линзами и стал их менять, когда я говорил ему о том, что вижу еще хуже. Процедура закончилась только тогда, когда врач мне подобрала пару линз, в которых я чувствовал себя орлом – в них я видел все, даже сквозь стену кабинета и пол, не говоря о строчках, напечатанным мелким шрифтом. Пораженным таким эффектом, я стал разглядывать пол, сквозь который увидел гардероб на первом этаже с очередью, потом уставился на стенку во врачебном кабинете, и увидел за ней пациента, в глаза которого через какое-то устройство смотрела медсестра, и светила при этом ему в зрачки лампочкой.
Врач спросила, как я чувствую, в этих линзах. Я не мог ответить, только кивнул головой, и сразу подумал, что эти волшебные линзы надо немедленно выкрасть. Снял оправу с лицами, посмотрел в окно и спросил, что это на улице случилось,– такое непонятное. Врач посмотрела в окно, и я сразу же вытащил линзы из оправы и засунул их в карман рубашки. За окном была обычная весенняя погода – светило солнце, и порхали по ветвям тополя воробьи. Девушка врач повернулась ко мне, и я тогда сказал, что у меня разболелась голова, и я должен уйти, немедленно. Потом сунул пустую оправу в ящик, поднялся и вышел из кабинета.
Дома я сел, достал интересные линзы из кармана и положил их на стол. Это на вид были обычные стекляшки, с указаниями,