Живая книга. Фрагменты автобиографии. Том 1. Омраам Микаэль Айванхов
но я был счастлив вновь быть с отцом. И он тоже был счастлив и поэтому он очень снисходительно относился ко мне. Например, у него была привычка оставлять на столе пару мелких монет, зная, что я их возьму и куплю себе мороженое или конфеты.
Мама не была с ним согласна и упрекала его в этом, говоря, что так воспитывать неправильно…
Мало-помалу я начал привыкать к детям из этого квартала: они не были похожи на детей, которых я знал в своей деревне, – они были более агрессивными и хитрыми. Когда ты мал, ты не очень-то выбираешь себе товарищей. Ходишь с соседскими ребятами и даже родители ничего тут не могут поделать. Вы даже представить себе не можете, среди каких мальчиков я рос. Я оказывался в драках, которые могли очень плохо кончиться: болгарские мальчики против турецких, потому что мы, естественно, на своём уровне воспроизводили враждебность взрослых. А поскольку я был немного наивен, мечтателен, мои товарищи этим пользовались. «Идём в «экспедицию», – так они говорили, и, бывало, мы что-то портили. Как только прибегали разозлённые взрослые, все разбегались в разные стороны, а я оставался пригвождённый к месту. Я не находил, что ответить на поставленные вопросы, и часто меня здорово отчитывали. Сам не знаю почему, но я никогда не оправдывался. А потом, когда мама узнавала о происшедшем, она меня тоже наказывала.
И вот однажды, решив, что я слишком часто оказываюсь жертвой несправедливости, я ушёл из дома. Я не знал куда идти, и пошёл по направлению к вокзалу. Там я стал наблюдать за приездом и отъездом пассажиров. Для меня это было вновинку и мне было очень интересно. Но через несколько часов я стал ощущать, что такое быть одному: вдалеке от дома и родителей. Я решил, что я не буду есть. Но наступала ночь и где спать? Возле вокзала я нашёл маленький домик – он был пустой и я мог там лечь. Но солнце его так раскалило за весь день, что воздух там был удушливый, и я ушёл оттуда в поисках другого укрытия. Я ничего не нашёл и, в конце концов, лёг на кучу сена, которая лежала на дороге. Я чувствовал себя свободным и был доволен. Я рассуждал про себя: «Теперь родители не смогут меня найти. Они не понимают меня… Ну и пусть – они будут наказаны, а я буду отомщён». Я знал, что мама будет ужасно волноваться из-за моего исчезновения, но в первый раз я получил удовольствие, представляя, что она будет мучиться. Потом от усталости, накопившейся после многих часов ходьбы и голода, я уснул.
На следующее утро я проснулся от пары лёгких пинков. Это был вокзальный работник. Удивившись, найдя спящего мальчика на куче соломы, он спросил: «Что ты тут делаешь? Почему ты тут спишь? У тебя что нет дома? – Я ушёл от родителей. – Как? Ты ушёл от родителей? А ну-ка быстро возвращайся домой, а то я отведу тебя к жандармам». Я встал и пошёл с опущенной головой. Вернувшись домой, меня встретили с возгласами: «Ну вот наконец! Где ты был? Мы тебя везде искали…» И по маминому выражению лица я понял, как она за меня переживала. Теперь я уже совсем не гордился. Этот побег не имел никаких тяжёлых последствий, но то, что со мной случилось, заставило