В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о Русско-японской войне. М. В. Грулев
мы увлеклись в своих планах еще дальше, желая заодно с Маньчжурией присоединить еще и Квантунский полуостров. Это отсутствие чувства меры является иногда гибелью и для правильно задуманной идеи. В настоящем же случае, в вопросе о направлении Сибирской железной дороги через Маньчжурию и прочного водворения там нашего господства, как это выяснено было выше, мы впадали в коренную ошибку с самого начала. Все же последствия не были бы для нас так гибельны, если бы мы сумели остановиться вовремя, – если бы мы не увлеклись еще дальше на пути захватов ничем не прикрашенных и ничем не оправдываемых.
Когда сравнительно легко далась первая добыча и открылась возможность построить железную дорогу через Маньчжурию и включить эту страну в сферу исключительного влияния России, народилось новое желание – добыть незамерзающий порт на тихоокеанском побережье; и выбор пал на Порт-Артур, только что завоеванный японцами и очищенный ими по настоянию России.
IV
Из появившихся в печати сведений по этому памятному отныне для России злосчастному вопросу уже известно, что захват нами Порт-Артура был выдвинут в тиши департаментов Министерства иностранных дел с такой же неожиданностью, как и решение направить Сибирскую железную дорогу через Маньчжурию, – хотя оба эти вопроса были поставлены независимо один от другого, в различных ведомствах. При чрезвычайной спешности и таинственности, которыми обставлены были оба эти вопроса в бюрократических канцеляриях, понятно, эти решения государственной важности не могли быть в свое время освещены посторонней критикой, хотя бы в слабой степени, и были осуществлены без малейшего участия нашего общественного мнения. Замечательнее всего то, что, окутав непроницаемой тайной захват Порт-Артура, как и постройку Сибирской железной дороги на чужой территории, – наше Министерство иностранных дел не сумело скрыть свои замыслы от наиболее заинтересованных в этих вопросах Японии и Американских штатов. Мало того: в Японии вся затея наша стала известна уже в июне или даже мае 1895 года, то есть несколько раньше, чем Приамурской администрацией получены были по этому вопросу первые сведения из Петербурга, а именно: в июне 1895 года было получено в Хабаровске весьма секретное уведомление Министерства путей сообщения о предстоящем командировании инженеров для железнодорожных изысканий в Маньчжурии, – что послужило первым указанием о возрождении и предстоящем осуществлении старого проекта «южного направления» Сибирской железной дороги. Между тем, уже в мае в японской печати появилась телеграмма из Шанхая, в которой сообщалось о предстоящей постройке русских железных дорог в Маньчжурии; причем указывалось, что главный магистральный путь примкнет к Порт-Артуру, который будет обращен в главную военную гавань России на берегах Тихого океана. Как известно, вопрос о занятии Порт-Артура в это время еще только обсуждался в Петербурге в секретнейшем совещании министров иностранных дел, военного и морского; об этом