Вепрь: со смертью на «ты». Николай Иванников
уже около пяти вечера. Остановившись возле первого попавшегося таксофона, он уже в который раз позвонил домой Шершню. Трубку снова сняла Нина Александровна.
– Еще раз здравствуйте. Это опять я вас беспокою. А что, Олег так и не появлялся?
– Нет, – ответила Нина Александровна таким голосом, словно это именно она была виновата в том, что Шершень до сих пор не заявился домой. – Может, ему все-таки что-нибудь передать?
– Не стоит беспокоиться, Нина Александровна. Это не срочно. До свидания.
Он повесил трубку и вернулся в машину. Положил руки на руль и задумчиво уперся в них подбородком. Нина Александровна его явно не узнала. Впрочем, это неудивительно. Странно было бы, если бы узнала.
Вот черт, где же Шершень? Придется начинать дела самому, а потом уж он к нему присоединится, никуда он не денется.
А не навестить ли мне для начала Гарика? Он давно водил шуры-муры со Скруджем, и если его хорошенько прижать, от него можно много полезного узнать.
Не хотелось бы, конечно, начинать дела в Городе со встречи с Гариком. Не тот это человек, с которым приятно пообщаться. Ну что ж, если ему вдруг не понравятся мои манеры, мне ничего не помешает выбросить его с балкона. Или пристрелить, например. Давно хотелось сделать это. И хорошо, что не сделал. Зато сейчас есть с кем поговорить.
В начале девяностых годов Гарик Малахов начинал свою карьеру в качестве мальчика на побегушках у Злыдня. Был такой в то время авторитет в Городе. Действительно – Злыдень. Он просто обожал пытать своих недругов, причем пытки выдумывал самые изощренные – паяльник в задницу или горячий утюг на живот были просто детскими шалостями в сравнении с затеями его больной головы. Впрочем, кончил он плохо. Почему-то он шибко невзлюбил Вепря, а тот, само собой, ответил ему взаимностью. Утопил его в проруби на пятьдесят третьем километре. И Гарик Малахов остался без хозяина, затаив на Вепря лютую злобу. Однако открыто выражать ее не решался. Участь Злыдня все еще отчетливо маячила у него перед глазами.
В начале 1990 года Гарик совсем было собрался самолично возглавить лишившуюся лидера группировку, но крутые ребята Злыдня ясно дали ему знать, кто в банде хозяин и где его собственное место. Долго с ним, надо сказать, не церемонились. Просто навестили его два бывших самбиста и, слегка придушив (не насмерть, а для обострения восприятия), объяснили ему, что следующая их встреча может стать для него последней. Гарик и на них затаил обиду. Перекинулся в банду Османа, каким-то образом сумел натравить горячего, но головастого чеченца на свою бывшую банду, и та в результате кровавых разборок была полностью уничтожена.
А потом и Османа не стало (очень глупо зарезал его в ресторане какой-то безвестный подвыпивший музыкант, люто ненавидевший всех без исключения «лиц кавказской национальности»). Так что к началу 1993 года Гарик, с зоркостью впередсмотрящего оглядев местный горизонт, пришел к выводу, что на сегодняшний день в Городе есть лишь три силы, с которыми он мог бы чувствовать себя более-менее уверенно. Вепрь отпадал сразу