Я никогда не была спокойна. Амедео Ла Маттина
как утверждает Ренцо Де Феличе[64]. Но ни один, ни другая ни разу не обмолвились, что они любовники: ни в Швейцарии, ни позже, когда работали рука об руку в политике и журналистике. Она сдержанна. Он выражает уважение к Анжелике, та испытывает к молодому товарищу «чувства нежные, полуматеринские-полустрастные»[65]. Об отношениях между Бенито и Анжеликой недвусмысленно обмолвился сын Муссолини Витторио: «Балабанова и мой отец были действительно очень близки»[66].
Так значит, мы не можем утверждать, что между ними был роман? Есть один потрясающий эпизод, о котором Рандольфо Паччарди рассказал Паоло Палме, журналисту и историку, долгие годы собиравшему воспоминания о бывшем социалистическом лидере. Анжелика и Рандольфо встретились в Париже в начале тридцатых годов. Оба антифашиста ощущали упадок сил, уныние, одиночество. В тот вечер они снова размышляли о катастрофе, случившейся в Европе, в Италии. В таком состоянии рассудок замирает, не хочется думать о серьезном. Паччарди жаждет получить новые факты о Муссолини, с которым он никогда не был знаком, но которого несколько раз разными способами пытался убить, организовывая покушения в антифашистских кругах, базировавшихся в Лугано. Ему не дает покоя эта любовная история, бывшая у всех на устах. Он очень хочет узнать, как все было на самом деле. Похоже, сейчас настал подходящий момент: Анжелика спокойна, непринужденна. Он нервно кусает губы, но в конце концов решается и выпаливает: «Скажи мне, Анжелика, каков был Бенито в постели?» Она смотрит на него с удивлением, чуть прищуривается и, поморщившись, отвечает: «Эгоист, как и во всем остальном!»
Их связь не была секретом для товарищей, которые к ним приходили. И когда родилась Эдда[67], многие думали, что это дочь Балабановой. Однако в то время у Муссолини было множество любовных историй. В Швейцарии он сходил с ума по Элеоноре Х. Нельзя не вспомнить о его увлечении некой Алнес из Петербурга. Двадцатилетний парень из Довиа питал слабость к славянским женщинам. Еще не появилась в его жизни самая несчастливая из всех, Ида Дальцер из Тренто, – она подарит ему сына и в 1937 году трагически уйдет из жизни в психиатрической клинике.
Глава пятая
«Вперед, соратницы!»
В 1904 году в Сан-Галло приезжает итальянская учительница, спасающаяся от преследования за антирелигиозную статью. Ее зовут Мария Джудичи, она ждет ребенка, а ее сыну семь лет[68]. Анжелика отдает ей свою комнату. Обе они революционерки: эмансипированные женщины, пропагандирующие и практикующие свободную любовь, но они не хотят, чтобы их называли феминистками. Борьба за освобождение женщин – всего лишь один аспект борьбы за освобождение человечества.
Но здесь, в Швейцарии, нужно что-то новое, что пробудило бы эмигранток, сидящих дома или работающих на фабрике. Нужно заставить их участвовать в борьбе, дать им толчок, найти место, где они смогут выступать. И вот Мария и Анжелика уезжают из Сан-Галло в Лугано, где у итальянских
Бо́льшая часть историков и биографов Муссолини считают эту связь очевидной. Но Де Феличе так не думает, он поднимает все на другой уровень: «Именно Балабанова пыталась направить его на путь марксизма и углубленного изучения социализма» (
Эдда Муссолини (1910–1995) – старшая дочь Бенито Муссолини. –
Ходили слухи, будто бы ее семеро детей от семерых разных мужчин. Последняя дочь, зачатая в Катании в 1924 году, куда Мария поехала руководить Палатой труда, – Голиарда Сапиенца, сицилийская писательница, написавшая «Искусство радости» (Эинауди, Турин, 2008). В этой книге на стр. 289 Джойс объясняет главной героине Модесте, что Анжелика Балабанова – «большой друг Марии Джудичи. – Она такая же красивая как Мария? – спрашивает Модеста. – О, нет, совсем некрасивая, но очень интересная, а ум у нее необычный для женщины».