Дожить до коронации. Анна Мария Роу
смяла ткань платья.
– Нет, ваше высочество. Она убита. Подозревают леди Ортлейн.
– Насколько я поняла из вчерашней сцены, – осторожно заговорила княжна после минуты молчания, – леди Ортлейн была любовницей лорда Пауса. И эти женщины даже не соизволили скрывать свою ненависть друг к другу.
– Да, у нее были и мотив, и возможности. Герцог Артлейн заключил ее под домашний арест и взялся лично курировать расследование. Все-таки дело касается эолов.
– У Аоры и так слишком напряженные отношения с Союзом городов-государств, – озвучивая собственные мысли, произнесла княжна.
– Я бы не назвал их напряженными, – дипломатично поправил ее посол. – Скорее, это равнодушие. Виновна леди Ортлейн или нет, но работы в нашем ведомстве прибавится.
Тут в дверь постучалась леди Сесилия и сообщила, что ее высочество ждет леди Камилла. Черкасский просиял:
– Ах, у княжны по расписанию прогулка перед обедом? Какая удача, я тоже приглашен на обед! И с радостью составлю компанию дамам, прогуляюсь по Зимнему саду! Не приглашен? Леди Сесилия, прекраснейшая вы наша, вы сомневаетесь в моих искренних намерениях?
Отвязаться от посла наша фрейлина не смогла. Опыт, что ни говори!
Зимний сад занимал целое крыло здания. Если не смотреть вверх, где вместо неба на высоте второго или третьего этажа виднелась застекленная крыша, то можно было представать, что ты в настоящем лесу: магнолии с еще не распустившимися бутонами, пальмы, кофейные деревья, фикусы, кусты жасмина и роз. Все, на что богата щедрая природа Аоры. Король и его семья не были готовы расставаться с этим великолепием даже на время краткой зимы.
Мы чопорной процессией двигались по дорожке между цветущими тюльпанами и нарциссами. Леди Сесилия объяснила, что их луковицы непрестанно подсаживают, выкапывают, чтобы посетители могли круглый год любоваться красотой неувядающего цветения.
Впереди шла княжна под руку с леди Камиллой и о чем-то по-дружески с ней беседовала. Я, старшая фрейлина и господин посол отстали от них метра на три или четыре, но услышать содержание беседы не получалось. К тому же леди Сесилия постоянно твердила об уникальной коллекции кактусов, собранной еще отцом нынешнего монарха.
Черкасский внимательно ее слушал. Я тоже успешно изображала из себя начинающего кактусолюбителя.
Леди Ортлейн и леди Паус не могли ненавидеть друг друга! Когда никто не видел, они вполне мило общались. И на вчерашнем балу – явно не в первый раз. А вот разыгрывать безудержную ненависть и ревность – вполне могли! Все так ожидаемо обществом: жена и разлучница – непримиримые враги. Да я бы сама поверила в этот спектакль, если бы не стала невольным свидетелем их диалога.
Ассоциировала ли я ситуацию леди Орлейн со своей собственной? Не уверена. Кроме незавидного положения любовницы женатого мужчины, у нас не было ничего общего. Прошлое осталось в прошлом. Только совесть в прошлом не оставишь. И она ворочалась,