Князь советский. Эльвира Барякина
теперь все мучиться должны!»
Соседи стучали в стену:
– Да уймите вы свою паразитку!
Галя суетилась, краснела и нередко давала Тате шлепка. Девочка орала еще громче.
– Галя, ты совсем дура? – страдальчески шипел Алов.
Он уходил курить, а она обнимала Тату и горько плакала:
– Прости… прости меня, ради бога!
Алову поручили следить за тем, что пишет о СССР зарубежная пресса. Он поставил работу так хорошо, что начальник Иностранного отдела ОГПУ, товарищ Драхенблют, объявил ему благодарность и вручил именной портсигар.
Галя радовалась успехам Алова и тайком молилась, чтобы руководство помогло ему решить жилищную проблему. Вскоре им действительно выделили комнату в Большом Кисельном переулке, и, получив ордер, Алов сказал Гале, что им надо серьезно поговорить.
Сначала он долго благодарил ее за то, что она была надежным товарищем и преданным борцом за дело коммунизма. Галя слушала, не понимая, куда он клонит. Наконец Алов выпрямился и, глядя в сторону, сообщил, что собирается жениться на актрисе.
У Гали пропал дар речи. Она не могла себе представить, чтобы он мог влюбиться, а уж тем более жениться на ком-нибудь. Ведь сколько раз он говорил, что брачные отношения не для него!
– Я не хочу быть подлецом, и поэтому отдаю тебе и Тате свою комнату, – добавил Алов. – Я слишком многим тебе обязан.
– А как же ты? – только и смогла пролепетать Галя. – Ведь комнату в «Селекте» отберут!
– Ничего, справлюсь как-нибудь.
Галя с дочкой переехали в Большой Кисельный переулок, а Алов подселился к знакомому чекисту, у которого были излишки жилплощади.
Галя не знала, то ли радоваться произошедшей перемене, то ли реветь от унижения. Алов действительно женился на актрисе – хорошенькой девице с огромными водянистыми глазами и коротко остриженными светлыми кудряшками. Знакомые сказали, что он нашел ее в пивной, где она исполняла песню «Подайте сиротинушке на теплые штанишки».
Юное дарование звали Дуня Одесская. У нее не было постоянной работы, и она выступала дублершей в рабочих театрах. Галя сходила посмотреть на соперницу и после этого решила, что на фронте Алова не только отравили газами, но и контузили – Дуня Одесская была вопиюще бездарна.
Тата вскоре забыла о существовании папы (он никогда не появлялся в Большом Кисельном), и чтобы она не чувствовала себя безотцовщиной, Галя сочинила сказку о погибшем в огне комиссаре. Тата с гордостью пересказывала эту историю всем знакомым, а потом – как величайшую реликвию – показывала им хрустальную пепельницу с отбитым уголком, которую Галя купила на барахолке.
– Это отцовская вещь – он подарил ее, когда мне исполнилось три года.
К Галиному удивлению ее отношения с Аловым не закончились: пару раз в месяц он звал ее к себе в кабинет «попить чайку». Свидания заканчивались