Игра ненависти и лжи. Л. Дж. Эндрюс
им его пытать? – закричала я. – Кривы как-то сказали мне, что считали тебя своим другом.
– Лука – друг, – пробормотал Эш, не отрывая глаз от огня.
Лука обогнул костер, подходя ко мне, его пристальный взгляд становился все острее с каждым шагом.
– Думай что хочешь, Воровка памяти, но меня бы здесь не было, если бы эти люди ничего для меня не значили.
– Малин, – сказала Това, – Лука пришел с докладом. Он – наши глаза в Черном Дворце, наш первый шаг к тому, чтобы вернуть Кейза.
Я не хотела этому верить, но захлопнула рот, сложив руки на груди.
Когда я умолкла, сын Лорда Магната потянул за манжет своего рукава и встал лицом к костру.
– Я хожу по лезвию, дэнниск Штром. Моя роль – быть некомпетентным вторым сыном, который не делает ничего примечательного, чтобы никогда не привлекать к себе внимания. Но сейчас я не могу быть просто зрителем. Мой отец не стал рисковать, раз дело касалось Повелителя теней. Боюсь, прошлой ночью он провел форвирринг.
– Проклятье, – Раум плюхнулся на бревно, запустив пальцы в волосы.
Кровь отхлынула от моего лица, когда каждый Крив, каждый Фалькин уставился на Луку с неким ужасом.
– Что? – спросила я, до жути боясь услышать правду. – Что это значит?
Лука вновь перевел взгляд на меня.
– Дэнниск Штром, как и ты, Ивар владеет месмером древних королевских линий. Ты крадешь воспоминания и делишься ими; мой отец их изменяет. Он может превратить любое воспоминание в нечто ужасное, или великое, или во что угодно, что он захочет тебе внушить. Думаешь, почему его альверы такие верные? Они помнят лишь о том, как его милость освободила их от нищеты и боли.
Я потянула себя за кончики волос.
– Кейз знал?
Губы Луки сжались.
– Да. Однако твой отец связал его язык еще в детстве, чтобы он никогда не говорил об этом, полагая, что так он лучше сможет защитить тебя. Он никогда не упоминал месмер моего отца вслух, даже со мной, хотя я часто о нем говорил. Сомневаюсь, что он мог. Мой отец вернул своего заблудшего злоносца.
– И как он объяснил его отсутствие с тех самых пор, как мы вырвались пять лет назад? – спросил Вали голосом темным и жестким.
– Я не сомневаюсь, что кое у кого мозги промыты, но для большинства злоносец никогда и не бросал Черный Дворец, его просто отправили куда-то по велению Ивара, – горько ответил Лука.
Я возмутилась:
– И люди просто в это поверили?
– Не думаю, что они сильно утруждаются деталями, – нахмурился Лука. – Покуда жуткие альверы Ивара служат им, они довольны. Такой же у него месмер или нет, никто не знает, что он – это Повелитель теней, кроме тех, кто по другую сторону закона. Для горожан он – злоносец.
– И он в это верит? – спросила я, ошеломленная и злая. У меня не получалось скрыть дрожь в голосе, и я бросила даже пытаться.
– Верит. Насколько мне известно, Кейз верит, что он лишь недавно вернулся в Клокглас. Как раз к началу атаки на Маск ав Аска. Но по правде говоря, его помутненный разум – не самая главная причина для тревоги.
– Да