Другие картинки. Никита Белугин
нельзя, – чему свидетельство одно уже то, что он пошёл мстить неизвестным людям на кладбище, обрекая себя на неизвестные последствия.
Дебошир, сидя на скамейке возле могилок, где были погребены и другие кроме брата, вспомнил приснившийся матери сон и описанный ею для него. Приснилась ей её свадьба – во сне была какая-то смесь её реальной давным-давно произошедшей свадьбы и чего-то современного, чего-то из тех свадеб, на которых она присутствовала уже как гость, – но во сне невестой была именно она. На её собственной свадьбе не было того представления с запуском букетика цветов за спину, с тем чтобы кто из подруг поймал этот букет, а вот во сне был этот обряд. «Самое удивительное, – рассказывала эта пожилая женщина потом, – что мне не было ни стыдно, ни страшно, ну и… ни удивительно, в конце концов!..» А удивительное во сне было… Невеста, стоя спиной к подругам, ничуть не мешкая, запустила «на удачу» не букетик цветов, а какого-то младенца, которого она и понимала, что держит, что именно младенца держит, а не куклу или ещё что, когда готовилась кинуть. Но тем не менее кинула. «Что было дальше, – рассказывала видевшая сон потом, – я не помню… Не знаю, поймали ли младенца… Я кажется успела обернуться, но что я видела, я не помню.»
Мать его вообще относилась как к снам, так и ко всем другим необъяснимым событиям жизни, скептически. Она считалась верующей, ходила иногда в церковь, – но тоже по-деловому, – например, заказывая отпевание сына, веря, что так будет полезней, хотя это и глупость по её же мнению. За три года до убийства брата Дебошира, у его матери умерла её мать, то есть бабушка дебошира. Дебошир тоже вспомнил несколько деталей из того времени. Вспомнил он, как бабушка «будто сошла с ума» рассказывала в последние полгода своего бытия как к ней иногда приходят её родственники; она описывала какие они светлые и добрые, и что ей было так приятно их присутствие. Бывшая милиционерша коментировала этот факт заболеванием – деменция, то есть слабоумие, по-русски, то есть никаких душ и никакого загробного измерения не существует, опять же по-русски если переводить.
Дебошир конечно сам не знал, есть ли загробный мир, нет ли его, но вот то, что его мать злая, – хотя и всегда спокойная, – это он чувствовал.
– Это из-за неё он пошёл учиться на военного. – подумал дебошир, имея ввиду брата. – А может по крови передалось? – мелькнуло тут же в уме. – Я же ведь тоже – имею тягу к справедливости… Хотя и никогда не хотел стать ни военным, ни ментом, а стал всего-лишь слесарем… Хм.
Дебошир был младшим братом покойного, и даже тут, придя за него мстить и грустно сидЯ теперь у его могилы, он, – как и вспоминал ни одну сотню раз за жизнь, – даже тут вспомнил как покойный брат колотил его в детстве по причине и без. Мать почему-то обычно брала сторону «воспитывающего», то есть старшего брата, – так как он заменял ему отца, потому что отца у них не было. Отец впрочем был жив и с ним было всё впорядке.
– Просто