Бальзам Авиценны. Василий Веденеев
и вытянул за цепочку брелок – на нем играли в волнах две перламутровые рыбки, плывущие навстречу друг другу.
– Одевайся, – распорядился мсье Фиш, усаживаясь в продавленное кресло.
Рико открыл створки встроенного в стену умывальника, ополоснул лицо холодной водой из кувшина, намылил щеки и быстро побрился. Потом надел рубашку, повязал пестрый галстук и заколол его булавкой с фальшивой жемчужиной. Его наряд довершили жилет с низким вырезом, полосатый сюртук и касторовая шляпа. Свою дубинку он засунул за пояс брюк.
– Куда мы направляемся? – глотнув из бутылки, поинтересовался он.
– В Швейцарию, – невозмутимо ответил Эммануэль.
– Вот как? – Рико сдернул с тумбочки плюшевую салфетку и смахнул ею пыль с сапог. – Позволь полюбопытствовать: зачем?
– У меня есть адресок. – Мсье Фиш похлопал по карману, где лежал полученный от Мирадора конверт. – Навестим одного почтенного человека.
– А потом?
– Потом увидим. – Нотариус встал. – Ты готов? Пошли. Все необходимое купим по дороге.
Выйдя в будуар, Шарль подошел к спящей Жюли и ласково похлопал ее пониже спины:
– Я ухожу!
– Можешь не возвращаться, – не открывая глаз, пробурчала проститутка.
– Пожалуй, я так и сделаю, – заключил Рико, выходя следом за Эммануэлем в коридор…
Провожали русских торжественно. Масымхан подарил Кутергину саблю с украшенным бирюзой эфесом, помог ему сесть в седло и показал на вооруженных нукеров, застывших в плотном конном строю:
– Они поедут с вами.
– Зачем? – удивился Федор Андреевич.
– Нехорошо урус-тюре путешествовать, как простому человеку. – Масымхан хитро улыбнулся. – Мои джигиты проводят тебя до реки.
Капитан решил не спорить: у кочевников свои обычаи и, если не хочешь испортить отношения с местным князьком, лучше не пытаться отговорить его от задуманного. Денисов подкручивал сивый ус и хмурился: навязанный им не то эскорт, не то конвой его насторожил.
Однако, вопреки дурным предчувствиям Матвея Ивановича, все шло нормально. Отдохнувшие кони бежали весело, партия двигалась быстро, а нукеры Масымхана вели себя предельно дружелюбно. Понемногу хорунжий успокоился и попросил Федора Андреевича показать дареный клинок.
– Твоя шашка была значительно лучше, – вернув капитану саблю, заметил Денисов.
Чтобы скоротать время в дороге, Матвей Иванович принялся рассказывать Кутергину и фон Требину об обычаях киргизцев и родословной Масымхана. В древности якобы жил великий полководец и у него были три выдающихся военачальника, от одного из которых вел свой род Масымхан, считавшийся степным аристократом. Согласно обычаям кочевников, он не мог разориться: если родовитый князек терял все, он вновь получал коней, овец, юрты и подчиненных людей от своего рода или других, близких родов. Поэтому такие, как Масымхан, страшились только смерти.
– Наверное, полководца звали Батый или Чингис, – предположил Федор Андреевич. – Других