Последние дни Оно. Александр Сирин
приснился наш дом в Японии.
Сиделка подошла, поправила подушки.
В последние годы Йоко часто вспоминала Анну Бубнову. Девять лет назад она съездила в Россию, на родину Анны, побывала в ее родительском имении в селе Берново. Она помнила, как в детстве к ним приходила в гости Анна Бубнова. Всякий раз, когда она видела Йоко, подходила к ней и крепко-крепко обнимала её, как будто пыталась свою нерастраченную родительскую любовь передать ей. Иногда вместе с ней приходила ее сестра Варвара, художница.
Такой теплоты и близости, как с сестрами Бубновыми, с родителями у Йоко не было. Мама относилась к ней отстраненно, холодно. Вместо поощрения Йоко часто в детстве слышала от мамы, что таким, как она, угловатым, некрасивым девочкам, чтобы добиться успеха в жизни, нужно полагаться исключительно на свои способности.
Варвара показывала Йоко свои картины, учила ее рисовать. Уже потом Йоко прочитала, что здесь, в Японии, Варвара освоила новое для себя направление – средневековую монохромную живопись тушью суйбокуга. Работала она также в технике литографии.
Сестры рассказывали о России, о своем поместье в Берново, о революции, о страшной братоубийственной гражданской войне, об убийстве царской семьи, а также о своих известных соотечественниках – писателях, музыкантах, художниках. Одна из этих историй – про художника Сальвадора Дали и его русскую жену Галу – Елену Дьяконову, про ее романы с поэтом Полем Элюаром и Сальвадором Дали – более всего поразила воображение молодой девушки.
Йоко помнила, как она с сестрами Бубновыми разглядывала фотографии Галы. На них эта любимица многих известных художников и поэтов вовсе не представлялась красивой. Йоко не решилась прямо высказать свое впечатление от фотографий Галы, лишь заметила, что она простая и будь она, Йоко, мужчиной, то не обратила бы на Галу внимания.
– Чтобы завоевать мужчину, не обязательно быть красавицей. Нужно знать слабости мужчины и управлять ими, а многие их слабости связаны с этим местом, – Анна Бубнова показала на постель. – Азиатские женщины в этом искуснее европейцев.
«Когда-нибудь и я встречу своего Сальвадора, – подумала Йоко, – и буду такой же знаменитой как Гала».
С годами образ Сальвадора в ее представлении претерпел определенную трансформацию. Если поначалу этот образ ничем не отличался от мечтаний многих девушек – она представляла Сальвадора мужчиной с совокупностью различных положительных качеств: знаменитый, обеспеченный, красивый, умный, мужественный, – то годам к двадцати пяти она стала искать в нем единомышленника ее феминистских идей, мужчину, готового встать в один ряд с борцами за права женщин, разорвать путы вековечного рабства женщины-прислуги, покончить с гегемонией мужчин и с господствующим в обществе мужским шовинистическим взглядом на женщин как на существа второго сорта, чье жизненное предназначение заключается в рождении детей и различных заботах по домашнему хозяйству.
Ее феминистическая позиция не была данью модному поветрию