После этого. Элейна Брусас
к открытому окну машины, ставлю локти на горячий металл. Он смотрит на меня, и я понимаю, что мы совсем близко друг от друга. Чувствую эту близость, точно пульс, биение сердца, – но не отстраняюсь.
– Она уехала. К дедушке, на все лето. Мне ее мама сказала вчера вечером. Я пыталась ей дозвониться, но она не отвечает.
У него отваливается челюсть.
– Вот именно, – говорю я. Вот именно.
Ее место вдруг опустело.
Он ощущает то же, что и я? Будто от него что-то отрезали, откромсали кусок?
Он тоже ощущает, что его как-то непонятно предали? Уехала, мне не сказав. Не попрощавшись.
Что бы это могло значить?
Задается ли он этим вопросом? Что бы это могло значить?
Возвращаюсь домой, но внутрь не хочется. Напрямик, через чужие дворы, добираюсь до парка у водохранилища, ложусь на залитую солнцем траву.
Написать Поппи, что ли?
Только я не знаю, что сказать.
Да она, скорее всего, и не ответит.
Думаю, не написать ли ей про Руми. Что она и его бросила. Но я и этого не делаю.
Переворачиваюсь, смотрю сквозь траву на землю, насекомых. Хрен знает сколько разглядываю муравьев и тлю и еще хрен знает кого, наблюдаю, как они суетятся в свете солнца, рассеянном и преломляющемся в каплях росы.
А мог бы быть обычный день. Мы бы с Поппи встретились после обеда. До того, как вернутся с работы мои родители. Я бы свалила из дома. Понадобилось – осталась бы у нее на ночь.
Не выйдет.
Пишу Ро, она приходит.
– Помнишь, прошлым летом? – говорит она, отталкиваясь длинными шоколадными ногами от гравия и будто бы опираясь спиной на воздух. Кивает на водохранилище.
Я тут же врубаюсь.
– Когда мы купались голышом?
– И нас еще парни увидели, – подхватывает она.
– И мы еще стали напяливать купальники под полотенцами, чтобы они не поняли, что мы голые?
– Да всё они поняли, – говорит Ро.
– Мы ж и не скрывались.
– Все равно козлы – стояли, блин, и таращились, – говорит она.
– Пас! – кричу я и машу рукой. Та перелезает через изгородь между нашей улицей и парком, за спиной у нее появляется Талия. Пас снимает листик у Талии с волос, обе смеются.
– Помните, как мы купались голышом? – спрашивает Ро, как только они подходят.
– И этих козлов, которые за нами подглядывали? – подхватывает Талия.
– Ушлепки, – говорит Пас.
– А потом мы все рассказали маме Поппи, и она нам заявила, что они с одноклассницами делали то же самое, только еще и пели во весь голос, и прыгали со стены, и вообще ничего не стеснялись, – добавляю я.
Ро смеется:
– Офигеть!
– Я поняла, что не такая уж шлюха, – замечаю я.
Пас и Талия препираются, кто будет последней качаться на качелях, Пас садится, а Талия говорит:
– Ладно, давай пауком.
Забирается Пас на колени, лицом в другую сторону, вытягивает