Реальности мистера Притчета. Арсений Самойлов
и не воспользовался. Ведь у меня была дочь. Придя домой я как обычно сел за стол, еда была сплошь покупная, жена не тратила свое время на готовку. На что она его тратила мне было неизвестно. Доев свою еду, не обращая внимания на претензии и подколы жены, я удалился в свой кабинет. В руках я сжимал номер Сесиль. Как просто было взять и позвонить ей. Это могло бы изменить мою скучную жизнь. Но также и усложнить. Что бы я делал дальше? Я был слишком стар для этого дерьма. Развод, дележка имущества, алименты, утрата дочери, с которой я смог бы видеться по выходным, следуя распоряжению суда… С годами я утратил свое юношеское безумие, я больше не ходил в кино без штанов, больше не игнорировал работу ради удовольствия, не жил так, как хотел, не вел себя так, как хотел, пусть это было и ненормальным. Я жил и вел себя так, как надо. Ведь я был взрослый, я был муж, я был отец. Я должен был вести себя так, а не иначе. Так требовало общество, довлеющее над всеми нами своими «надо» и «должен». Так требовал мой статус, мои родители, родители Камиллы. Я скомкал листок с номером Сесиль и выбросил его в мусорную корзину. Надо – значит надо.
Глава 4
Элис закончила школу и пошла в университет. Она решила жить в общежитии, чтобы не находиться в атмосфере постоянных домашних скандалов и требований со стороны матери. Мне было уже 46 лет с лишком. Я все еще хорошо выглядел, хотя заметно постарел, лет 5 назад мне даже начали продавать спиртное без документов, удостоверяющих, что мне уже есть 21 год. С женой мы отдалились. Это было хорошо, ведь чем меньше времени мы общались – тем меньше истерик мне приходилось слушать, тем больше я мог пребывать в спокойном одиночестве в своем кабинете за чтением книг и мыслями о своей жизни, которая теперь стала намного спокойнее и размереннее. Вот оно семейное счастье? Когда от тебя наконец отстали, поняли, что ты безнадежен, нет смысла и пытаться тебя изменить, и теперь ты можешь спокойно жить, как холостяк? Зачем тогда оно вообще, почему не жить просто холостым? Ради дочери? Но Элис теперь живет далеко и всю жизнь мы будем видеться по праздникам, на которые она будет приводить очередного тупорылого бойфренда, взрослую замену тебя самого (как сигарета заменяет материнскую грудь мужчине), один из которых будет настолько туп, что решит испортить навсегда ее и свою жизнь сделав ей предложение? Конечно, вы будете рады (а как же иначе?) и заплатите бешеную сумму денег чтобы отпраздновать это мрачное событие, к счастью, обреченное на провал, закончившееся разводом спустя несколько лет. Годы шли друг за другом, но я все меньше понимал смысл этих прожитых лет. Для кого я их прожил? Точно ли для себя? Или для банков, на кредиты которых я работал? Для родителей, которым я воспитывал живую игрушку в виде внучки? Для жены, которую обеспечивал, пусть и не полностью, но по крайней мере точно обеспечивал живой плотью, которую она могла раздирать своими истеричными злобными зубами? Иногда во снах мне приходили как бы обрывки каких-то моих нехороших поступков,