Ленивое мужество. Книга первая. Харитон Байконурович Мамбурин
десерты в виде яблочек, морковок и апельсинов. Я жрал съедобную часть лута, стремясь как можно быстрее восстановить силы, высиживал свои очки здоровья на максимум, а потом вновь кидался на ближайшую белую тварючку. Происходящее могло бы даже нравиться, если бы не ноющие и зудящие ощущения от ударов рогом, которые внезапно стали сопровождаться ноющими и зудящими ощущениями в паху и на бедрах. О последнем я прочухал, только набив нужное количество кристаллов.
Выдохнув и утерев честный трудовой пот, я поморщился от зуда, а затем ахнул – мои бедра, зад, пузо и главное достоинство были покрасневшими и слегка уже опухшими. Сразу вспомнились слова Ичиро: «Потом почешется немного, позудит, конечно же, но вот если б мои девки тебя б голого увидели – быть беде…».
Так, срочно к гордому солдату с собачьим именем, а потом в речку, в речку, в речку!
Хатико, увидев подбегающего меня, ухмыльнулся, но вопросов задавать не стал, как и его товарищ. Приняв от приплясывающего Героя пять кристаллов, стражник небрежно скинул их в какую-то сумку, а затем тут же вручил мне объемный бумажный пакет, перевязанный бечевкой.
– Мужики, – сипло выдохнул я, танцуя на месте какую-то кукарямбу, – Спасибо от души, вот прям большое! Не забуду, отплачу нормально! Но сейчас мне срочно надо…
– Цедулис, – понимающе кивнул Осама Закари, – Да, в воде посиди минут пять, всё пройдет. Вот…
– Спасибо!! – прогорланил я во всю глотку, суя пакет в инвентарь, а потом со всей дури бросаясь к речке кратчайшей дорогой. Растерянный вопль «Стой!» прошел мимо моего рассудка, чему была одна очень веская причина.
Бедра и даже мой новый, с иголочки, прибор жгло не особенно сильно, терпимо даже, можно сказать. Я вполне мог бы собрать волю в кулак и дойти слегка зажатой походкой до той же самой реки, а затем обмакнуться. Только вот я проехал несколько километров сидя на этом самом цедулисе одной очень чувствительной и нежной точкой молодого организма, которую сейчас ЖГЛО!
Между мной и жидким прохладным счастьем стоял большой холм. Не такой уж и высокий, но очень уж вальяжно развалившийся по сторонам, отметающий любую идею обхода. Сцепив зубы, дабы не орать и не портить себе героическое реноме, я молча и быстро взялся покорять травянистую высоту, едва удерживая себя от прыжков. Левой-правой, левой-правой, счастье впереди, счастье погоди!
Взлетев на складку местности, я тут же припустил вниз, не взвидя белого света. Горело, ныло, чесалось, пульсировало!
Глаза, видящие гладь не такой уж и широкой речки, с трудом смогли сфокусироваться на чем-то белом, что стояло между набравшим стремительный разбег мной и жидкостью. Сделав над собой усилие, я таки сосредоточился, тут же с ужасом выдохнув – между бешено перебирающим ногами и размахивающим руками мной и водной гладью стояли люди! Одетые в белое! Много!
– Паааааберегиииииись! – белугой взвыл я, понимая, что ни о каком торможении речи идти не может. Даже если я наступлю собственной