Нежный фрукт. Галина Куликова
это же не я ее укусил!
– Да уж лучше бы ты.
Антон перешагнул через порог и сразу заполнил всю прихожую. Он и вправду был врачом. Своими могучими габаритами он наводил священный ужас на пациентов, и они слушались его беспрекословно. У Антона были добрые глаза, мягкие губы и кривой, сломанный в нескольких местах нос. Дело в том, что еще мальчишкой он был помешан на драках и мечтал стать профессиональным боксером. Под давлением мамы и двух впечатлительных бабушек мечту свою он предал и стал врачом-терапевтом.
В настоящий момент Антон работал на трех работах, чтобы содержать жену, двух близнецов и молодую любовницу. «Молодая любовница» не имела определенного имени и лица. Это было звание, которое присуждалось по очереди то хорошенькой медсестре, то девушке из сберкассы, то прелестной автомобилистке, застрявшей на дороге, а то и пациентке, которую донимал упорный кашель.
– Вот ты врач, – сразу же переходя к наболевшему, спросил Грушин. – Скажи, как люди влюбляются друг в друга? Что должно произойти, чтобы отказало дыхание, голова закружилась, а сердце готово было выскочить из груди?
– Ну, с сердцем ты, дружок, поосторожней. Все же тебе не пятнадцать лет. А насчет любви есть много разных теорий, и ни одна не заслуживает доверия. Я, если честно, ни разу от женщины голову не терял. Даже от Катьки. Страсть испытываю, все, как положено. А так, чтобы дышать и не надышаться… Нет. Мне всегда к вечеру хочется слинять – и от жены, и от баб своих, какими бы они замечательными ни были.
– А что, если все это выдумки? – с надеждой спросил Грушин. – Про любовь? Есть только страсть! Она проходит, и ничего не остается.
– А чего ты, собственно, ищешь? – спросил Антон, сняв огромные штиблеты и проходя в комнату.
– Родственную душу, что же еще?
– Может быть, тебе записаться в шахматную секцию, и дело с концом? Мужчине, у которого есть любимая работа и экономка, жениться не обязательно.
Грушин упал на диван и заложил руки за голову:
– Я чувствую себя дураком, – признался он. – Мне хочется иметь жену. Ну, хотя бы ненадолго. Для порядка. Мне надоело, что обо мне шушукаются. – И передразнил: – «Представляете, он ни разу не был женат! Хи-хи-хи!»
Антон посмотрел на друга озадаченно и осторожно поставил на журнальный столик бутылку вина.
– По-моему, ты придаешь пересудам слишком большое значение. Общественное мнение – это такая сволочная вещь, скажу я тебе! Все, что в твоей жизни появляется хорошего, оно тотчас обгадит.
Из спальни, задрав хвост трубой, вышел Ганимед Ванильный Дым и проследовал к гостю. Потерся о его штаны, оставив на них несколько шерстинок, потом немного подумал и повалился на бок.
– Видели его? – спросил Грушин с негодованием. – Развалился, ваше величество. Кто гостей кусает? Гад.
– Да ладно тебе, – заступился за кота Антон.
– Может, он мне всю жизнь сломал, – сказал Грушин.
Прозвучало это, впрочем, совершенно неубедительно. Кот широко зевнул, показав сахарные клыки, и сладко потянулся.
– Давай