Шантаж. Наталья Веснаева
кто-то прислал мне. Макс, кто знает, что я сейчас у тебя?
– Никто. О чем ты?
– Это экспресс-посылка, отправитель должен был знать, что я тут.
– Может, это бомба? – с совершенно неподобающим безразличием спросил Макс.
– Коробка слишком легкая.
– Тогда открывай. Все равно же не выбросишь, не заглянув туда, верно?
Линда секунду смотрела на Макса, один только вид которого внушал непоколебимую уверенность, а потом рывком сорвала с коробки упаковочную бумагу. Сквозь пластиковое окошко на нее смотрела дивная лиловая орхидея.
– Ну что там такое? – любопытство Макса было все же сильнее его показного равнодушия.
– Орхидея, – просто ответила Линда, ничего не понимая.
– О, нет! Опять твои чертовы поклонники! Они даже здесь тебя достали! Помяни мое слово, вот как-нибудь напьюсь и перебью всех до единого!
Линда сняла с коробки крышку и только теперь увидела положенную там карточку. Всего несколько отпечатанных фраз. Но от них холодок пробежал по коже. Линда с отвращением посмотрела на прекрасный цветок и с силой швырнула коробку о стену. Один лепесток, описав в воздухе небольшой круг, с немым укором упал на пол.
– Лин? – Макс вскочил с дивана, словно ошпаренный. – Что случилось? Ну-ка, дай сюда.
Он вырвал из рук Линды карточку и прочитал:
«Лин, любовь моя,
Ты не захотела послушать моего совета. Этот неотесанный мужлан все еще рядом с тобой и может прикасаться к тебе в любую секунду. А я, тот, что тебя любит, вынужден оставаться наедине с твоими фотографиями. Это больно. Это несправедливо. Поэтому жди меня, я скоро приду, и мы исправим это».
Макс посмотрел на Линду с убийственной серьезностью. Кажется, он все-таки преувеличивал, когда утверждал, что серьезным может быть только в гробу.
Глава 3
– Нужно срочно звонить в полицию, – отрезал Макс, лихорадочно пытаясь разблокировать свой телефон и все не попадая нормально по сенсору отпечатка пальца.
Линда вдруг нервно рассмеялась.
– О чем ты, Макс? Какая полиция? Что мы им покажем? Остатки орхидеи? Карточку неизвестного происхождения с признанием в любви? Здесь нет даже ни одного бранного слова, как в прошлый раз! Ты же сам говорил, что все это несерьезно, когда пару недель назад рассматривал фотографии! Это всего лишь чья-то дурацкая шутка.
– Лин, это не шутка, это – прямая угроза! – лицо Макса заметно побледнело, а глаза – наоборот, потемнели. Он почти кричал, и голос его срывался. – Нужно звонить в полицию! Я готов оказаться в чьих-то глазах хоть сто раз идиотом, лишь бы быть уверенным, что тебе ничто не угрожает!
Серьезность Макса, столь ему несвойственная, его нескрываемое беспокойство, заставили Линду перестать смеяться, не на шутку напугав. Ей самой было сейчас плохо, все еще нещадно болела голова, но его живое участие тронуло до глубины души. Однако она совсем не хотела, чтобы Макс извел себя бесполезными тревогами. И, как оказалось, ей гораздо проще было справиться со своими эмоциями, когда кто-то рядом нуждался в помощи. А сейчас в помощи нуждался Макс.
– Макс,