Отчаянная борьба за жизнь. Сергей Тарасов
участок дороги, на котором не было ни луж, ни ям, и тогда он давил на газ, мечтая поскорей доехать к озеру.
Впереди показался такой высохший болотистый участок, перед которым был объезд по краю березового леса, и лишь в конце его виднелась какая-то старая лужа. Я не успел его предупредить, что эту лужу лучше объехать, и наш уазик на полной скорости влетел в эту лужу. Хотя она казалась на вид вполне безобидной, но оказалась довольно глубокой. Она была без воды, но зато полная грязи и ила, которая не успела высохнуть, и наш уазик сразу в ней утонул, по самый бампер. Машина сидела на обоих мостах, и это был самый ужасный из всех кошмаров, которые снятся водителям, которые ездят по таким разбитым, заболоченным, лесным дорогам. Когда я ездил по тайге на Газ-66, часто приходилось откапывать мосты автомобиля, помогая водителю выехать: ни на буксир, ни на чью-то помощь нам тогда не приходилось рассчитывать, и приходилось обходиться своими силами. Однажды удалось выехать из болота с помощью моего сейфа, в котором я хранил свои секретные карты.
Дима сдал назад, потом вперед, но от этого машина еще более увязла. Мы покинули наш утопающий корабль, и, найдя рядом сухое местечко, стали совещаться, как нам поскорей выбраться из этой ловушки. В машине нашелся топор, и я срубил несколько лишних, на мой взгляд, березок и осин и мы подложили их под колеса. Дима завел уазик, проехал по ним на пару сантиметров и утопил их в этой бездонной луже. Лопаты в машине не оказалось, и я опять пошел за очередной порцией берез с осинами. Их опять утопили, и на этом пока прекратили свои бесплодные попытки вызволить машину.
Сели опять на своем пригорке и закурили. Солнце тем временем все опускалось, и незаметно подкрались сумерки. С озера возвращались рыбаки, тоже на уазике, и когда увидели, в какую мы попали беду, решили нам помочь. Их было четыре человека, но и таким большим коллективом мы не смогли справиться грязью, в котором утонула наша антилопа. Они сделали все возможное, но так и оставили нас, одних посередине бескрайнего березового леса.
Уже сделать ничего было нельзя, и мы втроем стали устраиваться на временное местожительство: разожгли костер, достали котелки, продукты и бутылку водки. Не стали дожидаться первого, второго, а сразу начали с десерта – налили по сто грамм, и выпили. Потом, когда ужин был готов, Дима съел его большую часть, и отправился на боковую. Мы с Володей остались сидеть у костра. Достали еще бутылку водки и потихоньку ее пили, почти до самого рассвета. Пили водку, курили, рассказывали друг другу всякие байки, и ночь прошла незаметно. Я перед самим рассветом заснул, часа на два, а когда проснулся, ни Димы, ни Володи не было,– они ушли в деревню за трактором.
Я сидел у погасшего костра один, в безлюдном березовом лесу, около большой лужи, в котором застрял наш уазик. Солнце уже встало, и мне было так одиноко и печально, что я даже загрустил. В небе послышались какие-то непонятные мне звуки, и я поднял голову. Над лесом пролетал журавлиный клин, и он прощался с родным краем, до самой весны. Мне стало