Стража Пустоты. Георгий Евгеньевич Кузьмин
минут, чтобы не привлекая к себе лишнего внимания понять, где происходит «протечка» Пустоты.
Подумаешь, какой-то мужик решил прогуляться, наслаждаясь весной. Ну с кем не бывает?
– Двенадцатиэтажка… – затяжка, облако дыма вырвалось наружу, ещё одна затяжка и тонкая струйка белой стрелой устремилась в сторону дома, по которому Пустотник стрелял глазами. – Длинная, зараза. Квартир сто пятьдесят, не меньше.
Глубокий вдох и сигарета тихо затрещала от затяжки.
Источник внезапного проявления силы Пустоты, колебания которого уловили специальные приборы Пустотников, был поблизости. Оставлять его без присмотра было бы очень опрометчиво – Пустота, по своей сути, это та же стихия, и от того природа её поведения была крайне непредсказуемой. Она могла просто исчезнуть, бесследно растворившись в самой себе (известный каламбур Пустотников: Пустота растворяется до полный пустоты), а могла поднакопить кинетической энергии, и, подчиняясь только ей известной логике, разогнать молекулы ближайшего предмета до нечеловеческой скорости. Проще говоря, «Сделать Бум!». Потом, конечно, всё спишут на коварный газ или полусгнившую проводку, но человеческих жертв меньше от этого не станет.
Сильная затяжка, в лёгкие врывается никотин со смолами, попутно согревая глотку. Выдох остатков табака в воздух. Ещё один глубокий вдох, но теперь без дыма, Пустотник прикрывает глаза и внутренним взором врывается в собственное молчания, на краткий миг становясь глухим для всего остального мира. Только пульсация кровеносных потоков в ушах и невесомое давление затяжного выдоха. Взгляд упирается в прикрытые веки, и, бурлящая весной улица превращается в сплошное ничто.
Ничто, тьма, Пустота.
Есть!
Мерцание потенциалов силы Пустоты произростали с верхних этажей здания, инерцией отдаваясь в сознании Сергея нарастающим пульсирующим напряжением. Ветер, толкающий в бок изнутри. Заарканив сочащиеся из подсознания ощущения, оперативник хлёстким щелчком отправил тлеющий бычок в урну, на мгновение окружив себя снопом искр. Подчиняясь наитию, Сергей отправился вокруг дома, вглядываясь на верхние окна.
– Ага, вот какие мы интересные, – обойдя многоэтажку с обратной стороны, Пустотник наконец наткнулся на цель своих поисков. Та спокойно себе сидела на краю крыши, знать не зная, насколько она сейчас важна для тридцатипятилетнего Сергея.
– И ведь ни кто ментов не вызвал. Ну а кто сейчас заметит? Пенсионеры с дошкольниками? Они сейчас только в телефоны и смотрят.
«Цель» на это ничего не ответила, оставаясь таким же невнятным пятном с расплывающимися очертаниями. С высоты двенадцати этажей можно было разобрать, что на фоне голубого марева вроде бы сидит человек.
Вроде бы.
У Пустоты всегда имелось своё понимание «существующего», «существенного» и «сущего», поэтому никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, что ты видишь перед собой.
Как Декарт завещал – сомневайся