Центурион Траяна. Александр Старшинов
дочери.
– Договор заключать будем? – спросил Приск и как-то недобро прищурился.
– Договор? – Ликса заерзал на скамье. – Письменный? Нет… На словах сговоримся. Ты, Гай Приск – свидетель. Как только Майя понесет, я сразу деньги заплачу.
– Если сын родится, доплатишь еще двести, – добавил Приск неожиданно жестко.
У Кандида от такой наглости рот открылся.
– И, кстати, – продолжал Приск. – Разве супруг юной Майи с нашим Кукой сходен чертами?
– Фавст? Нет, ни капельки. Но это неважно. Ну, как, сговорились?
– Наш герой приложит все силы, – Приск хлопнул товарища по плечу. – Это он обещает.
– У нас для тебя сообщение, – шепнул Кука, наклоняясь над столом так, что чуть не искупал завязки от плаща в миске с похлебкой.
– От кого? – не понял ликса.
– От Децебала.
– Лично?
– Это вряд ли. – Кука прищурился. – Дело вот в чем: шайки варваров могут в любой момент перейти реку по льду. Две мили до Данубия отсюда, так что прискакать им в канабу не сложнее, чем вознице сделать пару кругов в Большом цирке.
– Ох, уж этот разбойный люд – что ни делай, а они все равно плодятся будто клопы.
– В эту зиму появятся не только разбойники, – предрек Приск.
– У тебя что, сведения верные от кого-то? – Ликса завертелся, будто рыбина, угодившая живой на сковороду.
– Приказ есть: к первой ночной страже всем из канабы в лагерь перейти, – сообщил Кука. – Префект лагеря к декуриону канабы сегодня рано утром отправился. Разумеется, смельчаки могут остаться. Но мы не советуем тебе задерживаться. Легионеров в лагере мало, оборонять канабу мы не можем, а вот разместить гражданских в казармах – это, пожалуйста.
– Так что же, я должен здесь добро бросить?
– Что сумеешь с собой взять – вези. Но дом даже тебе прихватить не удастся.
– Нет, так не пойдет! – возмутился ликса.
– Твоя воля! Можешь остаться и подождать, когда варвары появятся, – не слишком дружелюбно посоветовал Приск, потом открыл кошелек и выложил на стол шесть золотых: – Сто пятьдесят денариев, как ты просил – за мальчишку-раба.
Ликса поглядел на прикорнувшего неподалеку парня. Эх, если бы не рука, то его и за две тысячи можно было бы продать! Вот именно – если бы…
– Ладно уж! – Кандид повернулся к писцу. – Давай, составляй договор.
Приск отломил от лепешки половину, поднялся и вместе с недопитым теплым вином поставил перед калекой.
– Ешь, – сказал легионер.
Тот вздрогнул, очнулся, непонимающе уставился на глиняную чашку и кусок хлеба.
– Как тебя звать? – спросил Приск у калеки.
Тот едва не подавился, спешно проглотил недожеванный кусок и сказал:
– Аристей.
– Странное имя для дака.
– Я грек… наверное, – пробормотал юноша. И покосился на Борка, будто ожидал удара.
На его счастье,