Мною прочитано. Александр Кларенс
налаживается, а?
– О, заикаться перестал. Хорошо пошла… Наливай.
– Не гони лошадей, успеем, вся ночь впереди.
– Алё, у меня отгул. А ты?
– У меня библиотечный день.
– Ты кого лечишь, мышь канцелярская?
– Серьёзно, говорю. Сначала в Инженерный, в архивы, потом в Публичку. Заскочу минут на двадцать-тридцать, отмечусь, и домой.
– Надо Ташке сказать, чтоб ложилась, а то сидит, поди, дожидается, когда угомонимся… Слышь, Сань, а давай в шахматы?
– Расставляй. Давненько я тебя не драл.
– Ну, эт как поглядеть, кто кого драл.
– Сейчас поглядим… Пешки бери.
– …В какой руке?
Я ткнул пальцем в сжатый кулак.
– В левой.
– Блин!.. Как ты это делаешь?
– Аркаша, это называется мастерство… Ну всё, капец тебе, Хазарин.
И я сделал ход ферзевой пешкой.
– 2 -
Полтора месяца пролетели как один день, даже выспаться удавалось не всегда. С Казариным виделись раза три, наверно, дома у них не появлялся с мая. Правда, на службе не напрягали, догадывались, что человек я временный, – до очередного звания, потом перевод в прокуратуру, что и было основной задачей после окончания института. Ещё повезло с операми. Народ подобрался компанейский и отзывчивый, с ментовским юморком, – и нальют, при случае и морду набьют. В общем, всё как у людей, хотя себя людьми считали наполовину. Я их понимаю, сам опером лямку тянул не один год. Чуть умом не тронулся.
В отделе, конечно, появлялся урывками между библиотекой и "Рудгеофизикой".
Существовал в режиме "не спи, а то замёрзнешь", – в пять утра с Бруксом пробежка в рощицу за Выборгским шоссе, отстрелял полобоймы, и домой. Завтрак, потом в сорок третье на Горьковскую или сразу на Гоголя одиннадцать. Общался с технарями, – рабочие, инженеры, набирался новой совершенно для меня информации, от количества которой тошнило как при пищевом отравлении, не говоря уж о постоянной головной боли. Конечно, девяносто процентов выветрится из бестолковки через несколько недель. А мне больше не надо было, да и десяти процентов хватило бы за глаза и за уши. И утешал скорый выход "в поле".
– Виктор Геннадьевич, ра-азрешите?
– Заходи, капитан. Как успехи?
– Устал.
– На том свете отдыхать будешь. Подвижки есть?
– В целом, я г-готов.
– Жерново́, ты завязывай со стрельбой, Контору разоришь на патронах.
– Никак нет, не ра-азорю, т-товарищ майор!
– Хватит уже… Как результаты?
– Хорошо, тащ майор!.. Мне бы ещё в т-темноте пострелять…
– По кому стрелять собрался, боец?
– Т-товарищ майор…
– Ладно, завязывай, я сказал, сигналы поступают.
– Есть за-авязывать!
– Садись… Бумаги у рудокопов выцыганил?
– Т-так точно, выцыганил.
– Хорошо… Удостоверение… – майор небрежным жестом кинул передо мной красные корочки, – билеты на шестнадцатое июля. Нормально?
– Самая жара.
– Переживёшь… Деньги… Много не пей.
– Виктор Геннадьевич…
– А то я ментов не знаю.
– П-по