Точка отсчета. Эллен Фоллен
Поеду домой, сегодня я не в настроении испытывать на себе твой сложный характер. Мне нужна машина.
– Детка, ты шутишь, что ли? – он обхватывает меня поперёк живота и без труда затаскивает в дом, закрыв собой двери, прижимается к ним спиной. – Ты не помнишь, да? Обожаю твою выборочную память и родителей, готовых угодить любимой доченьке. Замяли так, словно ничего не было.
Вытаскиваю из сумочки телефон и нажимаю на знакомые цифры такси, отходя на приличное расстояние от Юджина. Он перебрал и накурился, а значит, все его слова не стоят выеденного яйца. Расхаживаю по комнате, нетерпеливо постукивая ногтями по сенсору. В воздухе повисает крошечный завиток, к потолку поднимается серый дым от вытянутой самокрутки, подожжённой блондином.
– Ты же должна помнить, когда решила уехать из клубешника, что произошло… Нет? – он тянет слова, медленно оседая на пол, плотней прижимая собой двери, сдувает с лица сальные волосы и вытягивает губы трубкой, выдувая очередной сгусток серого дыма в мою сторону.
– Мы поругались с тобой, я села в свою машину и отправилась домой, – нажимаю на отбой и набираю снова, значит, все эти вспышки из воспоминаний вполне могут быть правдой.
Мой телефон никак не реагировал, какой бы номер такси я ни набирала, обычные длинные гудки и никакого ответа. Что за ерунда?!
– Я попала в аварию? – нащупываю на голове затянувшуюся рану, она немного саднит.
– Угу, – он следит за тлеющим кончиком сигареты, окрашенным в ярко-оранжевый огонёк, – авария, нет, мелко взяла. Это автомобильная катастрофа, – он прищуривает глаза. – Невинные души отправились бы в ад или рай, а ты даже не знала об этом. Или решила стереть всё из памяти? Согласен, так удобнее.
Сажусь на край выступа стола, не позаботившись отодвинуть барахло, лежащее на нём. Я не могу понять, о чём он говорит, вспоминая недавний спор моих родителей, всё становится запутанным и неизвестным.
Под его непрерывным взглядом нащупываю деньги, которые мне вернул этот Уайлд, разворачиваю купюру. Играю ею, как с обычной бумагой, складывая в квадраты и прямоугольники, сворачивая в рулон и разворачивая. Я заметно нервничаю, мои поджилки трясутся, но мне недостаточно сказанного. Юджин не торопится, он привстаёт, освобождая мне выход. Потушив сигарету, он плюёт в пепельницу, отодвигая её от себя, обхватывает колени, положив на них свой старый подбородок, его взгляд становится пустым и отрешённым.
– Всё настолько серьёзно? – подхожу к нему ближе.
Комнату наполняет какой-то жуткий смех, будто миллион осколков, разлетающихся в разные стороны, впиваются в меня. Хватаюсь за дверь, пытаясь вспомнить тот последний день. Кажется, помогать он мне не собирается. Беру вещи, надеваю шляпку и очки, только не успеваю убраться, слова настигают меня и повергают в шок.
– Иногда ты превращаешься в чудовище и всех затягиваешь в свою черноту, – он поднимается, тушит самокрутку и подходит ко мне ближе. – У нас оплата аренды на днях. Ты вроде как говорила, что будешь вносить