Чемпион. Том 3. Валерий Гуров
за забором больше, чем помереть. По разговорам, которые доходили до Пельменя от соседей, он знал, что последний год завод (ввиду наступившие жуткого дефицита и обвала экономики) выживал как мог и не чурался отойти от основной деятельности. Цеха охотно брали заказы на изготовление тачек, раскладушек и все того, что могло принести бабки на быстрой дистанции. Делали абсолютно все, что позволяли производственные мощности и на что имелся спрос. Как ни крути, это давало предприятию какую-никакую стабильность и помогало выжить. Ну и благодаря этому множество цехов – оснастки, обработки металлов, сборки и тому подобное – были загружены в столь непростые времена.
Это же придавало предприятию колорит и специфику. Проходишь через проходную и как в Зазеркалье попал, внутри за высоким забором отдельный мир ютится с особыми порядками, укладом и течением жизни. А главное все друг дружку знают и стоят горой, а попасть внутрь можно только по большому блату – работают в основном «трудовые династии». И что Пельмень внутри завода оказался было связано с тем, что тренер в городе слыл уважаемым человеком, отказать которому не с руки. Ну а Саня в свою очередь не имел права ударить в грязь лицом и решил, что обязан себя хорошо зарекомендовать на практике. В смысле чтобы тренера в неловкое положение не ставить, что ученики у него оболтусы и порочат зал. Потому он для себя твёрдо решил, что всякие непонятные ситуации постарается обходить стороной и станет себя вести ниже травы тише воды.
С такими мыслями Пельмень прошёл через проходную сунув пропуск в харю сонному дежурному.
– Слышь, дядь, меня тут на практику определили, – Пельмень вытащил направление и взглянул на номер цеха, который поставила кадровик. – Второй цех у меня, это куда топать?
Дежурный отмахнулся в сторону стелющейся за проходной дороги.
– Вниз шуруй, не ошибёшься.
Саня поблагодарил мужичка, сунул направление обратно в карман и вышел из проходной, по ту сторону забора. Перед глазами раскинулись «имения» здешних боссов, чувствовавших себя финансово не хуже городских бандюков. А судя, что рядом с заводскими корпусами стояли сплошь да рядом новенькие тачки, большой вопрос кто из этих двух категорий по жизни лучше устроился. Понятно почему – стружку сдай, инструмент вывези, премию себе начисли на уборщицу, и жизнь ниче так складывается.
Колорит предприятия тоже чувствовался сходу. Обед подходил к концу, народ успел пожрать (зачастую делая это сильно заранее, чтобы не тратить обеденное время) и толпился в курилках, где зёрнышку было негде упасть. Стоял ржач, мат-перемат, сами курилки «куполом» накрывал сигаретный дым – курили абсолютно все. Перерыв уходил на игру в домино и в карты, хотя встречались и те, кто в шахматы играл, но не чаще одной доски на курилку.
– Рыба!
Когда Пельмень по первой услышал этот истошный вопль, сопровождаемый ударом фишки домино об стол, то вздрогнул даже. Ну а потом попривык – резвились мужики как могли, чтобы хоть как-то переключиться от действительности.
Как и посоветовал дядька на проходной, Саня плёлся по дороге вниз, мимо