Возрождение Феникса. Том 8. Григорий Володин
И, вдобавок, бесчестный! Он обидел прелестную Ханаю Е, мою спутницу на Весеннем маскараде!
– Несравненная Ханая Е была пожалована на ночь господину Беркутову, – замечает царедворец. – Самим Ван Ди Ку. В чем проблема, достойный Чжао Не?
Волосатый китаец мрачнеет. Его узкие глаза метают молнии в мою сторону. Лицо багровеет от ярости. Похоже, он мне завидует, хех. Неужели прелестная Ханая так и не отдалась мужественному Чжао Не, несмотря на его высокий ранг и вполне европейскую бороду?
– Это ничего не меняет, – заявляет Чжао. – Сегодня утром прелестная Ханая Е пришла ко мне с отпечатком ладони на лице. Гетера заявила, что на нее поднял руку русский дворянин.
Понятно. Тогда повод для дуэли вроде бы есть.
– …Подарок Ханая или нет, – продолжает волосатый китаец. – Никто не вправе поднимать руку на женщину. Вам ясно, Беркутов?
– Я и не поднимал, – пожимаю плечами. – По крайней мере, точно не руку. Но дуэль всё равно произойдет, Чжао. Не вы меня, так я вас вызову. Можете, даже выбрать оружие. Дам вам пять минут на выбор. Ведь вы не в курсе кто я. Думаю, сановники Ван Ди Ку не откажут вас просветить.
– Мне не нужны подсказки, – гримасничает Чжао Не. А затем китаец резко приходит в бешенство: – Я сам тебе сделаю скидку, щенок. Драться будем на мечах, как настоящие аристократы. Ведь я собираюсь научить тебя аристкратическим манерам. А затем кастрирую тебя клинком, как грязного свина!
Сразу после этих слов Анеко вскрикивает, не удержавшись. Да и Гунай вздрогнул. Мое же лицо просто холодно-равнодушное.
– Вас убьют, – зачем-то предупреждает принцесса волосатого китайца. – Извинитесь, пока не поздно.
Только сейчас Чжао что-то заподозрил. Ведь его предупреждает сама принцесса. Безмерный шок отражается в глазах китайца. Он оглядывается куда-то в толпу позади. Возможно, ищет гетеру Ханаю. Либо сановников императора, которые подлили масла в огонь.
Эх, глупец. Обида за возлюбленную женщину застила тебе глаза, и только сейчас ты стал сопоставлять факты. Бал в мою честь, предупреждение принцессы, ну и подаренная мне на ночь гетера. Неужели сразу не ясно было, что такой подросток не может быть простым? Ладно, о чем это я. Любовь слепит и более вменяемых людей. Всё же далеко не у каждого сердце выдержит, когда ему прибежит жаловаться заплаканная красотка.
– Ваше Высочество, – с замешкой, но твердо произносит Чжао. – Я не заберу обратно свои слова. Прелестная Ханая лично сообщила мне о гадстве Беркутова. А весь двор согласится со мной, что Ханая Е обладает незыблемой женской честью, которой позавидуют многие дамы в Пекине.
Субъективно, конечно, но что-то прошедшей ночью я не заметил у этой девушки большой уж «женской чести». Неиссякаемая фантазия, удивительная гибкость и пластичность, пылкая темпераментность – сколько угодно. А уж чести не видел. Хотя, кто его знает, что под этим понятием подразумевается у китайцев. Это у русских девичья честь – это и скромность, и выдержка, и обязательно стыдливость. А на Востоке может всё ровно наоборот.
– Дуэль