Тайна Эвелин. Имоджен Кларк
Пип заныло сердце. Она соскучилась по своей прежней жизни, по духу соревновательности, пронизывавшему все, даже их отношения. Но ее не устраивало, что даже при ней Доминик продолжает думать о работе. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Меньше всего приступ был нужен ей сейчас, когда она старалась убедить его, что поправляется.
– Кому достались мои дела? – осведомилась она, хотя предпочла бы не знать ответа.
– Прити, – ответил он. – У девочки получается, она быстро учится.
Еще один удар наотмашь. Прити была моложе нее, хуже того, последнее время она обхаживала Доминика: всегда с готовностью ему улыбалась, предлагала помощь. Не хватало, чтобы коллега начала теснить Пип сразу на нескольких фронтах!
Доминик поерзал на месте, откашлялся.
– Послушай, Роз, я приехал сюда не для разговоров про работу, – начал он. Пип немного успокоилась: ей не хотелось признаваться Доминику, как ее тревожит эта беседа. Будет гораздо лучше, если они перейдут от темы работы к чему-нибудь поспокойнее, пусть и приземленнее. Она улыбнулась и положила голову ему на плечо. Он отпрянул.
– Понимаешь… – начал было он и осекся.
Доминик подыскивал слова, кусая губы. Пип ждала с испуганно бьющимся сердцем. Что-то не так на работе? После возвращения ее ждут неприятности?
– Дело в том, что… – Новая пауза. Он взъерошил свои темные волосы. – Черт, нелегкая задачка!
– Что тебе нелегко? – спросила она. – В чем дело? Что-то случилось? Ты заболел?
– Дело совсем в другом, – промямлил он.
Пип была в растерянности. Ей никак не приходила в голову причина его нервозности.
– Что бы ни случилось, Дом, мы обязательно разберемся, – ласково проговорила она.
Он с трудом сглотнул.
– Думаю, нам надо расстаться, – выпалил он.
Эти слова прошили Пип навылет, как пули, непонятно было только, откуда хлынула кровь.
– Знаю, тебе очень нелегко, сейчас совсем не время, но мне уже все надоело. У нас было неважно и до того, как ты…
До того, как я убила ребенка и испытала нервный срыв, подумала она, но не смогла произнести это вслух.
– Но… – начала она, но он поспешил ее перебить.
– Прости, Роз, я не хочу причинять тебе боль. – Доминик не мог смотреть ей в глаза и, кажется, произносил заранее приготовленную речь. Пип слышала слова, но ни одному не верила. – Честно, не хочу. Но я больше так не могу. Кто знает, сколько пройдет времени, прежде чем ты придешь в себя? Несправедливо для нас обоих с этим тянуть, создавать у тебя впечатление, что все хорошо, когда это не так.
– Но, Дом… – Пип дотронулась до его щеки, как будто физический контакт мог не дать разверзнуться пропасти между ними, но Доминик мягко, но решительно убрал ее руку и встал.
– Я приехал для этого. Хотел сообщить тебе лично, а не по телефону.
У него был такой вид, словно он ждет похвалы за свое благородство, но она молчала, и тогда он продолжил:
– А теперь я уйду. Прости меня, Роз. Повеселились,