Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер. Василий Звягинцев
xlink:href="#n_13" type="note">[13], но воевавших на той же самой войне.
– Отчего вы вдруг – англичанин? – продолжил полковник. – Вы что – завоевали Замок? Как давно? В ходе какой кампании? Многие из нас тут бывали раньше и не замечали следов иноземного присутствия. И почему при этом говорите на чистом русском, даже без акцента?
Слова Басманова на какое-то время повергли «капитана» в замешательство. Он явно не был подготовлен к ответу, а скорее всего, просто не понял, как следует соотнести пять заданных в быстром темпе вопросов, причём – из разных смысловых рядов. Тут и обычный, не слишком развитый человек запутался бы.
– Не могу ответить, – наконец сказал «Джинджер», запрограммированный, очевидно, крайне небрежно, на одну-единственную функцию. – Я – капитан, командир роты охраны Замка. Имею приказ встретить вас и доставить в Замок. До ворот. Там мои полномочия заканчиваются.
Сильвия вдруг шагнула вперед и выдала длиннейшую, очень быстро произнесённую фразу на смеси «оксфордского» английского и солдатского жаргона, употреблявшегося Киплингом в его «колониальных» стихах.
Джинджер посмотрел на неё растерянно. Да и остальные тоже, кроме «валькирий», они, как известно, знали все европейские языки и диалекты. Кто-то даже хихикнул.
– Я повторила твой вопрос, Михаил, причём добавила несколько непристойных и оскорбительных для офицера выражений, – пояснила Сильвия. – С Замком явно не всё в порядке, без Антона он стремительно деградирует. Какая-то художественная самодеятельность в сельской школе…
Басманов махнул рукой:
– Я с первого взгляда примерно так и подумал. Поехали, что ли?
Он, ничего не говоря «капитану», сам сел за руль «Виллиса», указав аггрианке место рядом. «Капитан» покорно, не выразив и тени несогласия, полез через борт на узкое сиденье между задними колёсными нишами. В смысле комфорта «Виллис» – крайне неудобная машина, только втроём на нём ездить хорошо, хотя в боевых условиях и восемь бойцов с оружием легко помещались.
Сильвия устроилась на жёстком, обтянутом дерматином полукресле, напоминающем куриный насест тем, что с него так же легко свалиться, тем более – на скорости. Сиденье почти вровень с бортом, вместо дверцы – вырез, чтобы ноги пронести. Она вдруг с тёплым чувством вспомнила события богзнаетскольколетней давности, ещё до того, как они отплыли отсюда в Крым на строящейся тогда вон там, сотней метров левее, «Валгалле». Шульгин тогда заказал Замку эти самые «Виллисы» для всех, чтобы ездить на верфь и просто кататься по окрестностям. Только что прибыв из страны никак не «доразовьющегося»[14] социализма, ему казалось интересным и забавным тешить себя памятной по детству экзотикой. Такими вот машинками – в том числе. Очень удобно, особенно для женщин, – садиться легко, и даже ключа зажигания нет. Повернула рычажок на панели – и езжай. Скорости переключать необязательно. И на первой (10 км/ч) до места спокойно доедешь.
Остальные пятнадцать гостей разместились в автобусе, где роль водителя исполнял такой же робот, но с нашивками сержанта на рукаве серой рубашки.
– Езжайте прямо, –
Имеется в виду терминология советских партийных теоретиков, время от времени изобретающих термины, как-то маскирующие реальную несостоятельность происходящего. Был сначала просто «коммунизм», «коммунизм военный», «социализм эпохи реконструкции», «социализм построенный, полный, но не окончательный», «социализм окончательный, но развивающийся», «социализм развитой». На нём всё и закончилось в 1988–1991 г.